"Барбара Тейлор Брэдфорд. Так далеко, так близко..." - читать интересную книгу автора

Запомни это. Отец был просто псих.
- А ты запомни, что Себастьян делал много добра.
Он медленно покачал головой.
- Чудно. Вот уж и впрямь чудно.
- Ты о чем?
- Да вот о том, как ты обожаешь его после всего, что было. После того,
что он сделал с тобой.
- Я не понимаю, что ты имеешь в виду. Он прекрасно ко мне относился.
Всегда.
- Согласен, он обращался с тобой лучше, чем с другими женщинами. Ты ему
нравилась.
- Нравилась! Да ведь он любил меня! Себастьян любил меня с того самого
дня, когда мы познакомились, мне было двенадцать лет...
- Грязный старикашка!
- Замолчи! Больше того, он любил меня и после, когда мы расстались.
- Никогда он никого не любил, - бросил Джек, посмотрев на меня с
состраданием. - Ни меня. Ни мою мать. Ни Люциану. Ни ее мать. Ни твою мать.
Ни других жен. Ни даже тебя, лапочка.
- Перестань называть меня лапочкой. Это противно. А меня он все-таки
любил.
- А я говорю тебе: он не умел любить. Он не смог бы полюбить, даже если
бы от этого зависела его жизнь. В нем просто не было такой способности.
Себастьян Лок был чудовищем.
- Нет, не был! И я знаю, что он любил меня, понимаешь? Знаю! -
воскликнула я, подавляя свой гнев, изо всех сил пытаясь сохранить
самообладание.
- Тебе виднее, - пробормотал он, уступая мне, как это часто у нас
бывало. Отвернувшись, он уставился на огонь, и его лицо стало угрюмо.
Я наблюдала за ним и думала о том, как грустно, что он совсем не
понимает своего отца, о том, как мало знает о нем. И вдруг заметила, что в
этот вечер он был очень похож на Себастьяна. Одинаковые профили. - Джек
унаследовал от отца орлиный нос, выдающийся подбородок и красивую
темноволосую голову.
Однако глаза у него были блеклые, водянисто-голубые, совсем не того
яркого василькового цвета, что у отца. Что же касается характера и личных
качеств, тут они были схожи не больше, чем два любых, посторонних друг другу
человека.
Угрюмость не покидала Джека в течение всего ужина. Ел он умеренно, пил
много, говорил мало.
Был момент, когда я протянула руку и, коснувшись его руки, сказала,
насколько могла, мягко и примирительно:
- Мне жаль, что я накричала на тебя.
Он не ответил.
- Мне, действительно, жаль. Не будь же таким, Джек.
- Каким таким?
- Молчаливым. Неприступным. Доводящим меня до бешенства упрямым ослом.
Он посмотрел на меня, потом улыбнулся.
Когда Джек улыбается, лицо его светлеет, он становится обаятельным,
почти неотразимым. Так бывало всегда. Я тоже улыбнулась, ощутив, как я на
самом деле к нему привязана.