"Мэрион Зиммер Брэдли. Король-Олень (Туманы Авалона, Книга 3) " - читать интересную книгу автора

Она видела, как Ланселет исчез в тени, окружающей шатер. Он осторожно
войдет внутрь. Элейна, должно быть, уже лежит там, и свет лампы играет на
ее волосах, таких же золотистых, как и у королевы, но он не настолько
ярок, чтоб можно было разглядеть лицо, а тело и постель Элейны пахнут
духами Гвенвифар... Моргейна расхаживала по холодной, пустой комнате и
мучила себя, распаляя воображение: вот его сухощавое нагое тело скользнуло
под одеяло, вот он обнимает Элейну и осыпает поцелуями...
"Если только у дурехи хватит соображения помалкивать, пока он не
перейдет к делу...
О Богиня! Лиши меня Зрения, не позволяй мне увидеть Элейну в его
объятиях!.."
Истерзанная Моргейна уже не понимала, что порождает эти мучительные
видения - Зрение или ее собственное воображение. Обнаженное тело
Ланселета, его прикосновения.., эти воспоминания до сих пор были живы в ее
памяти... Она вернулась в пустой зал, где слуги убирали со стола, и грубо
велела:
- Налейте-ка мне вина!
Испуганный слуга наполнил кубок.
"Ну вот, теперь они будут считать меня не только ведьмой, но еще и
пьяницей". Впрочем, это ее не волновало. Она осушила кубок до дна и
потребовала еще. Вино заглушило Зрение и избавило Моргейну от видения:
Элейна в страхе и экстазе извивается под ненасытным телом Ланселета...
Моргейна безостановочно расхаживала по залу, а Зрение то появлялось,
то пропадало. Решив в конце концов, что час настал, Моргейна глубоко
вздохнула, собираясь с силами для следующего шага, который, как она знала,
был необходим. Когда она склонилась над дворецким, спящим у порога
королевской опочивальни, и встряхнула его, тот испуганно уставился на нее.
- Госпожа, нельзя беспокоить короля в столь поздний час...
- Дело касается чести его дочери.
Моргейна выхватила факел из подставки и подняла его над головой; она
чувствовала, как дворецкий смотрит на нее, высокую и грозную, и ощущала,
как сливается с Богиней повелевающей. Дворецкий в ужасе отшатнулся, и
Моргейна с достоинством проплыла мимо него.
Пелинор беспокойно метался на своей высокой кровати - рана причиняла
ему сильную боль. Проснувшись, он в удивлении уставился на бледное лицо
Моргейны и высоко поднятый факел.
- Тебе следует поспешить, мой лорд, - ровным тоном произнесла
Моргейна, но голос ее звенел от сдерживаемых чувств. - Твое гостеприимство
предано. Я решила, что тебе следует об этом знать. Элейна...
- Элейна? Что...
- Она не ночевала в своей постели, - сказала Моргейна. - Поспеши, мой
лорд.
Правильно она сделала, что не позволила Пелинору пить; если б он еще
и отяжелел от вина, она бы его вовсе не разбудила. Испуганный, ничего не
понимающий король наскоро натянул одежду, громко сзывая служанок дочери.
Все они двинулись следом за Моргейной вниз по лестнице, и Моргейне
почудилось, будто процессия эта извивается, словно туловище дракона, а
головою дракона были они с Пелинором. Она откинула шелковый полог шатра, с
жестоким торжеством наблюдая, как исказилось лицо Пелинора, освещенное
светом факела. Элейна лежала, обвив руками шею Ланселета, и улыбка ее