"Марион Зиммер Брэдли. Леди Триллиума ("Триллиум" #4) " - читать интересную книгу автора

улеглась в постель, ибо больше здесь просто нечего было делать.
Майкайла думала о том, как одинока она была в детстве, пока Файолон не
переехал жить в Цитадель. Но ведь тогда с нею была семья, пусть даже и очень
редко ее замечавшая. Да и прислуга в Цитадели всегда оставалась очень
дружелюбной. Здесь же одна только Энья изредка разговариваете ней... Если
Майкайле случалось проходить мимо кого-то из прочих слуг, те смотрели сквозь
нее, словно она - невидимка. Узун отныне всегда готов беседовать с нею, и
она часто долго просиживает рядом с ним, пока Харамис по вечерам занимается
чем-то своим. Но Узун, будучи арфой, совершенно не может передвигаться: к
тому же Майкайла, осторожно задавая вопросы, скрытые среди разговоров на
обшие темы, убедилась, что он действительно слеп. По-видимому, последняя,
унесшая жизнь, болезнь свалила оддлинга неожиданно, или Харамис сделала из
него арфу только потому, что таково было первое попавшееся ей заклинание,
способное сохранить его разум. Майкайле доводилось слышать о слепых
арфистах, а сами арфы, разумеется, вообще не обладают глазами. Но ведь арфы,
как правило, и неодушевленные! У Узуна замечательный слух, куда лучше, чем у
Майкайлы - а у нее он не так уж плох, - и он компенсирует им неспособность
видеть и двигаться, но все-таки ему известно лишь то, что можно услышать в
кабинете Харамис и прилегающем коридоре. Майкайла все время думала, сильно
ли это его беспокоит. Она всегда чувствовала, что от него исходит какая-то
грусть, даже когда "голос" Узуна звучит более чем ободряюще, а когда он сам
себе играет какие-нибудь песни, они оказываются полны меланхолии.
Усевшись на кровати, Майкайла снова взялась за шарики. Она подносила
каждый к уху и встряхивала, вслушиваясь в разницу между тонами и раздумывая,
чем она вызвана. Ей так хотелось, чтобы рядом оказался Файолон: можно было
бы спросить его или хотя бы просто дать ему на них посмотреть.
"Они бы ему полюбились, - подумала она с тоской, - и жаль, что его
здесь нет. Как-то он теперь себя чувствует там, на дороге?"
Держа шарики Харамис на правой ладони, она вытащила из-под одежды свою
подвеску на зеленой ленточке и, забавляясь, стала постукивать ею по двум
большим шарикам и вслушиваться в их звучание. Майкайла заметила, что если
маленькую сферу поднести к большим сверху, то она трижды отражается в каждой
из них. А если поместить ее рядом и смотреть сверху вниз, отражение образует
между ними треугольник. Сперва сквозь этот треугольник была видна ее
ладонь - она ведь как раз и была под шариками, - но через минуту
пристального разглядывания изображение расплылось, а затем, когда оно снова
прояснилось, Майкайла разглядела Файолона, лежавшего, закутавшись в спальный
мешок, возле маленького костра. Подобный оборот дела так ее поразил, что
Майкайла уронила шарики на кровать, а взявшись за них вторично, уже не
смогла вернуть видения. В ту ночь она все же уснула с улыбкой на лице, думая
о том, что шарики могут иметь назначение, о котором Харамис даже и не
подозревает.
На следующее утро она проснулась почта на заре и сразу же снова взялась
за шарики. Мысль о том, сможет ли она еще раз поймать изображение Файолона,
как это случилось вчера, не давала ей покоя. Майкайла покатала шарики на
ладони, заметив, что справляется с этим уже гораздо лучше. И тут обнаружила,
что начинает входить в транс. Шарики на ладони стали разогреваться - так,
что их трудно уже было держать. Она прикоснулась своей круглой подвеской к
тем двум шарам и направила взгляд между ними.
Файолон был виден совершенно отчетливо, он спал на земле рядом с двумя