"Марион Зиммер Брэдли. Леди Триллиума ("Триллиум" #4) " - читать интересную книгу автораи молча села в кресло. Никто из присутствующих не осмелился нарушить
молчание, пока не пришла Энья. Харамис приказала ей проследить, чтобы детей и Квази уложили в постели, и тут же вышла из комнаты, не дожидаясь, пока служанка ответит. - Не следовало бы тебе упоминать о ее отце, - шепнул Майкайле Файолон, едва волшебница повернулась к ним спиной. - На твоем месте я бы вообще не заговаривал о ее семействе. Чуть позже детей уложили спать в комнате для гостей на две стоявшие рядом узкие кровати. Харамис направилась к себе и подготовила магическую чашу с водой. "Посмотрим, что эти двое станут делать, оставшись наедине", - пробормотала она себе под нос. Сперва ничего интересного она не замечала. Майкайла, пережив столь длинный и утомительный день, быстро уснула, но Файолон долго ворочался и выглядел явно обеспокоенным. Харамис подозревала, что он припоминает сцену с Узуном и ему хочется снова сойти вниз и перед сном помириться с музыкантом. У мальчика было достаточно здравого смысла, чтобы понимать, что Майкайле меньше всего стоило бы наживать себе врага в лице Узуна. "И он прав, - подумала Харамис, - Майкайле следовало бы побеспокоиться о том, чтобы оставаться с Узуном в хороших отношениях. Даже будучи заключен в такую оболочку, как теперь, он все-таки единственный из моих советников, кто до сих пор жив. Не считая нескольких слуг-оддлингов, большей частью висли, в башне сейчас никто не живет, кроме меня и Узуна". Харамис не пыталась остановить мальчика, когда тот выбрался из постели предстоящую бурную сцену между ними. Узун всю жизнь был необыкновенно упрям, и в высшей степени интересно, как они поладят с Файолоном. Кабинет был пуст. На огромной арфе играли отблески пламени камина. Файолон преклонил перед ней колени. - Господин Узун, - прошептал он, - умоляю вас простить мою кузину Майку. Она действительно не хотела вас обидеть. Просто так уж она устроена: никогда ни во что не верит, пока сама не изучит и не исследует. Она принадлежит к тому типу людей, что любят разбирать вещи, дабы определить принцип их работы; она не склонна принимать что-либо на веру или доверяться магии, если не видит объективных законов, заставляющих все это действовать. Узун упорно хранил молчание. Харамис с любопытством наблюдала. Затем Файолону пришло в голову (была ли это его собственная мысль или стоявший перед ним молчаливый маг внушил ее мальчику?), что если господин Узун когда-нибудь и простит Майкайлу, то лишь в том случае, если она сама принесет извинения за свои бездумные слова. Он поднялся и направился к лестнице. Харамис продолжала отслеживать его путь в магической чаше. Файолон не терял времени. Он быстро поднялся наверх в гостевую комнату и дернул безмятежно спящую кузину за рыжий локон. - Файолон? Ты чего не спишь? Еще ведь, кажется, далеко до утра. В чем дело? - Майкайла, ты должна спуститься вниз и, не откладывая дела, попросить прошения у господина Узуна. - Ты в своем уме? Да сейчас самая середина ночи! Узун наверняка спит - если только он вообще когда-нибудь спит. - Она нахмурилась. - А голос у тебя |
|
|