"Мэрион зиммер Брэдли. Смерть среди звезд" - читать интересную книгу автора

человека. Тем не менее, у меня не было выбора и я осторожно приподняла
одну из лишенных кожи "рук". Я не переставая размышляла о том, как мне
узнать, правильно ли выбрано место для инъекции. Мне удалось преодолеть
отвращение, хотя инстинкт из отдаленного прошлого землян подсказывал мне,
что лучше будет бросить нечеловеческую плоть, съежиться от ужаса и
завопить, как сделали бы на моем месте мои обезъяноподобные предки.
Покрытая слизью мембрана была горячей и неприятно скользкой на ощупь. Я
боролась с подступающей к горлу тошнотой, одновременно пытаясь найти
место, куда следовало ввести иглу.
В невесомости нет ни постоянства, ни направления. Шприц для
подкожного введения, как известно, действует по принципу поршня, но
задачей номер один было проколоть оболочку плоти. От парения в невесомости
у меня закружилась голова и я поняла, что если в ближайшие минуты не
сделаю инъекцию, то не смогу ее сделать совсем.
Мгновение я колебалась, из глубин подсознания поднялись мысли о том,
что если чужак умрет, я лишусь мерзкого соседа и мое межпланетное
путешествие станет вполне сносным. Но я быстро справилась с соблазном и,
крепко сжимая шприц, попыталась преодолеть дурноту и нарушение
пространственной ориентации, из-за чего терадианин казался то над, то подо
мной.
Мой центр тяжести переместился куда-то вниз и я боролась с
приобретенным мною во время предыдущих полетов желанием свернуться в
клубок и так парить в невесомости. Я приблизилась к терадианину. Я
понимала, что если бы смогла сблизиться с ним на минимальное расстояние,
то наши два тела создали бы совместный центр притяжения масс и я смогла бы
наконец сориентироваться в пространстве и ввести терадианину лекарство.
Маневр был не из приятных, поскольку чужак был без сознания, его тело
было дряблым и контакт с ним вызывал тошноту. Ощущение толстой, покрытой
слизью конечности, слабо вздрагивающей в моей руке, было омерзительным. В
конце-концов мне удалось сблизиться с ним достаточно, чтобы образовался
общий центр тяжести - ось, вокруг которой я парила, подвешенная в
невесомости.
Я подтянула в этот центр, то есть в узкий зазор между собой и
терадианином, его "руку", поднесла к ней шприц и решительно уколола.
К несчастью, мое движение оказалось слишком резким, оно нарушило
слабое искусственное притяжение, и тело Хаалфордхена снова опустилось в
гамак. "Рука" поплыла вниз и игла выскочила из нее. Я едва подавила в себе
вскрик отчаяния, злость обуяла меня, я взмахнула рукой и... кубарем
полетела через всю каюту к противоположной стене.
Возвращалась я медленно и осторожно, сцепив зубы. Со злости я
схватила "руку" терадианина, которая уже почти не вздрагивала, и плавно -
каждое резкое движение снова отбросило бы меня от него - завела ее под
ремень и затянула его.
Терадианин, наверное, еще ощущал боль, потому что его конечность
дернулась, и я чуть было не отлетела назад. Но мне удалось зацепиться
ногами под рамой гамака, а свободной рукой я крепко держалась за ремень,
которым был прикован чужак.
Так я продолжала безуспешно тыкать иглой в "руку" чужака, пока,
совсем отчаявшись, я уразумела, что единственная надежда - надавить на
шприц всей массой своего тела. Я рванулась вперед и это судорожное