"Джиллиан Брэдшоу. Сердце рыцаря " - читать интересную книгу автора

рядом с ней. Перегнувшись, он поймал поводья - этот жест мог бы быть
услужливым, но внезапно оказался совсем иным. С жабьей усмешкой он надел
конец поводьев себе на руку. Только тут Мари поняла, что происходит
похищение. Вот почему у нее было ощущение, будто она что-то упустила! Дело
не в том, что она была глупа: просто ее обманывали.
"Герцог Хоэл! Иисусе сладчайший, мне следовало бы сообразить! Конечно,
герцог Бретонский не откажется заполучить такое богатое владение, как
Шаландри!"
- Вы мне лгали! - яростно крикнула она Алену.
- Я не лгал! - самодовольно возразил тот. - Я сказал вам, что меня
прислали вас сопровождать к герцогу, который является вашим законным
сюзереном. И это правда.
- Мой законный сюзерен - это Роберт Нормандский! - запротестовала
Мари. - Вы сказали, что получили приказ от управляющего герцога Роберта!
Ален покачал головой.
- Я этого не говорил, - заявил он, кичась собственным хитроумием. - Я
сказал, что действую именем герцога и что герцог Роберт назначил
управляющего, а он это сделал. Я не лгал. А вы думали то, что вам хотелось
думать.
- Вы знали, что обманываете меня! - крикнула Мари, покраснев от
ярости. - Конечно, я была дурочкой, приняв вас за настоящего и благородного
рыцаря и поверив...
Она замолчала. Поверила она леди Констанции. Она сочла Алена честным,
потому что настоятельница велела ей ехать с ним. Невозможно было поверить,
чтобы настоятельница с ее любовью к родословным и знакомством со всеми
благородными семействами Бретани обманулась относительно вассалитета какого
бы то ни было рыцаря. И Мари теперь вспомнила, что сама Констанция была из
бретонских Пантьевров и единокровной сестрой герцогини Бретонской.
Констанция потворствовала похищению.
Мари старалась стать святой и смиренной, однако ее род давно славился
рыцарями, отличавшимися яростью в сражениях. Известие о том, что ее
предательски отдали в руки врагов, погрузило ее в холодное бешенство. Ее
внутреннее "я" уже не играло роль стороннего наблюдателя. Оно с яростной
сосредоточенностью искало наилучший способ бегства.
Мари больше не протестовала. Слишком много шума, слишком яростное
сопротивление - и рыцари могут привязать ее к седлу на весь остаток пути.
Она набросила на лицо длинный белый плат послушницы и сделала вид, будто
безуспешно пытается справиться с чувствами. Наклонив голову, она сжала на
коленях руки, дрожавшие от гнева.
Ален возмущенно заявил, что он и есть настоящий рыцарь и верный слуга
герцога, однако, не получив от нее ответа, пришпорил коня и гордо
прогрохотал по мосту впереди нее. Тьер секунду колебался, а потом крепче
сжал поводья Дагу и звонко шлепнул ее по крупу, направляя на мост. Третий
рыцарь, Гийомар, чуть приотстал - и они молча поехали по Бретани.

Тьеру было жаль пленницу. Смерть брата явно стала для нее большим
потрясением; его тронуло то, с какой молчаливой болью она приняла это
известие. И конечно же, жестоко было пользоваться ее горем. Нехорошо было и
то, что они обманом увезли послушницу из монастыря - пусть даже
настоятельница посмотрела на их уловку сквозь пальцы. И хотя справедливость