"Мариан Брандыс. Адъютант Бонапарта (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

Юзефа оставляет у себя в Рыдзыпе, а Теодору помещает в пансион в Варшаве.
Неведомое "дите" из рода Сулковских, привезенное из-за границы, вызвало
в Рыдзыне немало слухов. Князь Август счел нужным официально подтвердить
его происхождение. В 1783 году, вручая Юзефа новому гувернеру, он
подготавливает специальный документ с длинным и сложным названием "Верный
портрет графа Юзефа Сулковского, изображенный для его собственного
совершенствования и для необходимого сведения его гувернера".
В начале "Верного портрета" князь собственноручно пишет, что "граф Юзеф
Сулковский, рожденный в венгерском городе Рааб 18 января 1773 года,
является законным сыном полковника графа Теодора Сулковского и его жены
девицы Келис, венгерки, которая умерла после его рождения".
Когда князь Август столь убедительным образом удостоверяет
происхождение десятилетнего Юзефа, его отец, отставной полковник
австрийской армии "граф" Теодор, живет уже в Польше. Утомленный напрасной
борьбой за продвижение по службе, он поселился в бельском замке князя
Франтишека де Паула. С ним находится и его вторая жена, бывшая гувернантка
его детей, уже упоминавшаяся Маргерит-Софи де Флевиль. "Pauvre diable"
расхваливает этот новый брак, так как доверчивая француженка вручила ему
все сбережения под обещанное приданое покойной Келис-Сулковской. Граф
Теодор судится из-за этого спорного приданого со священником из Рааба,
который в это время стал епископом, что в значительной мере затрудняет
благоприятный исход тяжбы. Кроме ведения процесса, заботливый отец
переписывается с сыном Юзефом, находящимся в Рыдзыне, и с дочерью
Теодорой, воспитанницей варшавского пансиона. Время от времени он пишет и
князю Августу, в униженных и льстивых выражениях благодаря его за опеку
над детьми.
Десятилетнее пребывание полковника-резидента в Вельске проходит
относительно спокойно. Только раз омрачает его трагическая весть. В
результате вспыхнувшей в Варшаве какой-то эпидемии в 1788 году умирает
семнадцатилетняя Теодора Сулковская. Письмо, в котором скорбящий отец
сообщает об этой утрате князю Антонию (князей Августа и Александра тогда
уже не было в живых), звучит, как жалоба Иова: "Le temps passe, mes annees
decoulent, et moi pauvre, je suis pionge dans les plus grands malheurs du
monde" ["Время проходит, годы бегут, а я погружен в величайшие в мире
горести" (фран.).].
Через три года после этого удара "pauvre diaclle" сводит счеты со своей
незадавшейся жизнью. В завещании от 14 октября 1791 года он отказывает
"любимому сыну графу Юзефу Сулковскому" две полковничьи сабли, несколько
книг и сто дукатов наличными. Вероятнее всего, Юзеф так никогда этих ста
дукатов и не получил. Но зато хотя бы получил еще одно письменное
подтверждение своего законного происхождения.
Но это немногого стоит. С обильно документированным тезисом профессора
Скалковского о законном происхождении Юзефа Сулковского не соглашается
другой выдающийся специалист по этому периоду - профессор Шимон Ашкенази.
Опираясь на слухи, ходившие в XVIII веке и настойчиво повторяемые
авторами воспоминаний, а также на анализ различных архивных документов,
Ашкенази утверждает, что все документы, на которые ссылается Скалковский,
были специально сфабрикованы князьями Сулковскими, чтобы скрыть настоящее
происхождение Юзефа. По мнению автора труда "Наполеон и Польша", Юзеф
Сулковский был побочным сыном "отца многих детей", авантюриста, мота и