"Мариан Брандыс. Адъютант Бонапарта (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

вассальной преданности. Юзеф прославляет доброту и милосердие князя
Антония и заверяет его в своей преданности и благодарности. Покойного
князя Августа он вспоминает как своего "милостивого и особливого
добродетеля и покровителя". Неоднократно вверяет он себя доброте и опеке
нового владельца майората, которого так же титулует "великодушным
добродетелем".
В варшавских письмах Юзефа этого периода пробивается уже хорошо
знакомый нам по давней переписке тон "бедного сироты" из Рааба,
незадачливого графа Теодора. В отличие от своего отца, Юзеф не выпрашивает
у главы рода денежного вспомоществования, но за смиренными реверансами
чувствуется нелегкое положение молодого человека, неожиданно выбитого из
седла и встревоженно ищущего хоть какой-нибудь опоры.
Не будем, однако, слишком серьезно относиться к "верноподданническому"
характеру этих писем. Нельзя некритически относиться к письменным
документам, если не известны обстоятельства, в которых они возникали.
Письма к новому владельцу Рыдзыны Юзеф писал в исключительно тяжелый
для себя период. Он был в отчаянии после недавней смерти сестры, больной,
ослабленный и разбитый, так как еще не выкарабкался из той самой
"горячки", которая сразила семнадцатилетнюю Теодору.
Лежал он в бедной офицерской квартире, разделяемой со старшим полковым
товарищем, и переживал всякие материальные трудности. Смерть князя Августа
ощутимо сказалась на карьере Юзефа и на его финансах.
Систему "своей руки", "ходов" и протекций, несмотря на кажущуюся
видимость, выдумали не в последнее время. Об этом красноречиво говорят
сохранившиеся в архивах приказы о продвижении в чинах Юзефа Сулковского за
1783 - 1792 годы.
При жизни князя Августа очередные производства "отщелкивали" у него
каждый год, как на счетчике.
В 1783 году он был кадетом, в 1784 - подхорунжим, в 1785 - хорунжим, в
1786 - поручиком. Правда, звание поручика он получил уже после дядиной
смерти, но еще пребывая в ореоле его могущественной опеки.
Все эти продвижения в рыдзынском полку Сулковских были только игрой в
солдатики. Юзеф шел в гору, не прерывая напряженных занятий и "концертных
номеров" для увеселения обеденных гостей. Связи с полком у него были чисто
условные, разве что приходилось бывать на строевых учениях и на парадах по
торжественным случаям. Очередные воинские звания он получал от почетного
шефа полка в виде именинных подарков.
После 1786 года все изменилось. Переведенный в Варшаву полк был отобран
у майората, сменил шефа, вошел в стадию затянувшихся преобразований и
реорганизаций, чтобы наконец выйти из них 10-м пехотным полком коронных
войск под командованием Игнация Дзялынского.
Изменился полк - изменилось и положение Юзефа.
Окончилась рыдзынская игра в солдатики, окончилось продвижение по
протекции. Шестнадцатилетний поручик личного княжеского полка превратился
вдруг в обычного поручика регулярной пехотной части. Блистательный кавалер
сравнялся с серой полковой братией. Военная служба стала его повседневным
занятием, а жалованье поручика - главным источником существования.
Производство в следующий чин никто ему на именины уже не дарил. Его, как
видно из сроков, пришлось добиваться пятью годами службы.
Унаследованное от дяди мальтийское командорство вместе с