"Мариан Брандыс. Адъютант Бонапарта (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

разгневавшись за что-то на девятилетнего Юзефа, сказал о нем так: "Пригрел
змею на своей груди!" Однако свидетельство Сокольницкого, так же как и
"Верный портрет", относится к более раннему периоду.
Но разве хронология имеет для легенды какое-либо значение? За слова о
"змее, пригретой на собственной груди", в гневе брошенные мальчику, так и
ухватились дотошные литературные биографы Сулковского. Задним числом их
связали с одной щекотливой деталью биографии князя Августа, выявившейся во
время восстания Костюшки, и на этих двух столпах воздвигли патриотическую
легенду о драматическом разрыве Юзефа со своим опекуном.
Легенду эту мы обнаружили почти во всех литературных произведениях о
Сулковском. В одном из таких произведений, созданном несколько лет назад,
конфликт между воспитанником и опекуном выглядит так, что это до удивления
напоминает наши телепостановки под названием "Кобра" [Серия постановок
польского телевидения детективного содержания. - Прим. перев.]. Вот его
краткое содержание. Князь Август хранит в секретной шкатулке
компрометирующие его расписки на деньги, выплачиваемые ему по приказу
Екатерины II. По случайному стечению обстоятельств расписки эти попадают в
руки Юзефа. Дело доходит до бурной сцены между племянником и дядей. Юзеф
швыряет дяде в лицо доказательства его продажности, после чего гордо
отказывается от права наследования рыдзынского майората и навсегда
покидает княжеский двор.
Князь Август, несмотря ни на что, продолжает любить племянника и
умирает, сраженный апоплексией.
Надо полагать, многие любители исторической литературы отнеслись к этой
фабуле совершенно серьезно, ничуть не сомневаясь в ее правдивости. К
сожалению, я должен их огорчить. Она вымышлена от начала до конца.
Во-первых, нелепо выглядит весь инцидент со шкатулкой князя Августа.
Расписки и квитанции остаются в распоряжении тех, кто дает деньги, а не
тех, кто их получает.
Так было и в данном случае. Расписки князя Августа Сулковского на общую
сумму около трех тысяч голландских дукатов, полученную им от посланника
Штакельберга (якобы за поставки для русской армии в 1759 - 1761 годах),
найдены были в архивах царского посольства в Варшаве только во время
восстания Костюшки, следовательно, спустя восемь лет после смерти князя
Августа, когда Юзеф уже находился в далеком Константинополе!
Во-вторых, Юзеф не мог отказаться от прав на рыдзынский майорат, так
как никогда этих прав не имел. В первые годы князь Август явно хотел
усыновить Юзефа и сделать его своим основным наследником - об этом говорит
отношение к воспитаннику и передача ему родового мальтийского
командорства. Но несколько позднее он от этого намерения отказался.
Причиной тому был, вероятнее всего, тот факт, что у младшего брата
владельца майората, князя Антония Сулковского, имеющего право на
унаследование по уложению о майоратах, родился законный сын [Антоний Павел
Сулковский (1785 - 1836), впоследствии генерал и командующий польской
армией после гибели под Лейпцигом Юзефа Понятовского. - Прим. перев.]. Это
династическое событие раз и навсегда лишало наследства сыновей князя
Франтишека де Паула и актрисы Высоцкой. В новой ситуации князь Август мог
отказаться от усыновления воспитанника, характер которого вызывал в нем
серьезные опасения.
В-третьих, никогда не доходило ни до какого разрыва между Юзефом и