"Мариан Брандыс. Мария Валевская (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

Дорогая моя Эльжуня!

Вот уже три месяца, как ты меня покинула, а знать о себе давала только
дважды. Неужели мои письма затерялись? А ведь я писала чуть не каждую
неделю. Больше я писать не должна бы, но чувствую себя в каком-то
смятении, и произошло много такого, о чем я должна тебе сказать. Дорогая,
веришь ли ты в дурные предзнаменования?
Я стараюсь не верить, ибо это по-детски, но последнее время я вижу
столько грустных снов и пребываю в такой меланхолии, что начинаю
становиться суеверной. Сегодня я намекнула матушке, что хотела бы
навестить вас в Париже, но она отнеслась к этому с явным неодобрением,
прервала меня и сказала: "Мне кажется, твой брат будет недоволен этой
поездкой, прежде всего потому, что ты задумала ее, не спросив его совета.
Ты должна понять, что брат заменяет тебе теперь покойного отца и ты должна
советоваться с ним во всем". Я чуть не расплакалась: "Раньше ты мне
никогда так не говорила, - сказала я. - Что случилось?" На это она мне
ответила: "Теодор (?! - М. Б.) не хочет, чтобы ты рисковала, выйдя за
какого-нибудь француза, и он совершенно прав". Ах, как у меня забилось
сердце! "Когда дети позволяют увлечь себя чувствам, они часто не знают,
что для них хорошо, что плохо, - объясняла мне дальше матушка. - Их
родители, у коих более опыта, сумеют куда лучше позаботиться об их
счастье". Тогда я взорвалась: "Это вовсе не Теодор запрещает мне ехать в
Париж из опасения, что я выйду за какого-нибудь француза, это ты хочешь
выдать меня за какого-нибудь поляка, которого сама мне выберешь, не
считаясь с тем, полюблю я его или нет".
Когда все это разыгрывалось в малой зеленой библиотеке, вдруг
послышался шум подъехавшей кареты. Необычайный гость, моя дорогая! Не кто
иной, как графиня де Вобан собственной персоной. Она сказала, что,
пользуясь легким улучшением здоровья, решила принять приглашение старосты
Валевского погостить несколько дней у него, а заодно и нанести несколько
визитов в округе. "Меня навещают многие, - сказала она, - а я редко езжу с
визитами".
Но это не все. Через минуту я попыталась выскользнуть из комнаты, но
матушка приказала мне остаться. Тогда маленькие проницательные глазки на
темном узком лице этой беспокойной женщины насмешливо уставились на меня.
Оно спросила, почему я плакала, а я от злости выпалила ей все: о твоем
приглашении и об отказе матушки. Я даже сказала, что мама решила выдать
меня замуж, чтобы отделаться от меня. "А я не выйду ни за кого, если не
полюблю его", - заявила я.
Мама закричала, что я дура, что всегда ею была и что ей стыдно за меня.
Но мадам де Вобан сказала, что она удивляется, почему в некоторых семьях
любовь почитается запретным плодом.
"Разве вы не знаете, - продолжала она назидательно, - что потребность в
любви была одной из главных причин революции во Франции?" Матушка на это
рассмеялась чуточку недоверчиво, что рассердило почтенную даму. "Вы не
должны так смеяться, - сказала она. - Вам должно быть известно о вашей
соотечественнице, жене Людовика XV, мир праху ее. Вы не представляете, как
часто во время моего пребывания при дворе я видала ее в слезах. Времена
это уже давние, так что вы наверняка не читали..." - Тут она назвала
несколько имен, среди них и Жан-Жака Руссо.