"Мариан Брандыс. Мария Валевская (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

мальчиком часто бывал с матерью у соседей в Кернози, говорит в
воспоминаниях, что в его памяти навсегда остались "редкая красота" и
"невыразимая прелесть очарования" четырнадцатилетней Марии Лончиньской.
Другая мемуаристка, знаменитая Лнетка Потоцкая (урожденная Тышкевич),
личность определенно злоязычная и недоброжелательная к Марии, в столь же
лестных словах рисует ее портрет более позднего периода: "Очаровательная,
она являла тип красоты с картин Грёза. У нее были чудесные глаза, рот,
зубы. Улыбка ее была такой свежей, взгляд таким мягким, лицо создавало
столь привлекательное целое, что недостатки, которые мешали назвать ее
черты классическими, ускользали от внимания".
Мнения мемуаристов о внутренних достоинствах Марии были не столь
единодушны. Констан, камердинер Наполеона, восхищался ее "великолепной
образованностью", тогда как Анетка Потоцкая кратко определяла ее как
личность "умственно безликую". Те крупицы, которые можно выловить из
документов, собранных позднейшими исследователями, помогают сделать вывод,
что образование панны Лончиньской было не хуже и не лучше образования
других дворянских дочек из так называемых благородных семейств. Девицу
учили французскому и немецкому, музыке и танцам. Если в этом образовании и
было что-то особенное, так только то, что занимался им гувернер старших
Лончиньских, мосье Николя Шопен, будущий отец великого Фредерика.
Для завершения воспитания Марию отправили в Варшаву, в монастырский
пансион. Выбор школы определялся природными склонностями ученицы. Массой
вычитал в ее воспоминаниях, что "в ее сердце жили только две страсти: вера
и отчизна... Это было единственное, что двигало ею в жизни". Но в
монастыре она была не долго.
Под влиянием матери-настоятельницы пани Лончиньска.ч забрала дочь
домой. Граф Орнано предполагает, что причиной оставления пансиона было то,
что ее "политическипатриотические интересы" оказались сильнее религиозного
признания. Так она и вернулась домой, "ле очень образованная, но
совершенно невинная", - удовлетворенно заключает Фредерик Массон.
В момент возвращения в Кернозю Марин было неполных шестнадцать лет, но,
несмотря на столь юный возраст, уже нашлись претенденты на ее руку.
Охотников было наверняка много, но Массон и Орнано говорят больше об
одном, полнее других представленном в воспоминаниях. Это был
"очаровательный молодой человек, располагавший всем, что нужно, чтобы
понравиться, который пришелся ей по вкусу с первого взгляда. Он был богат,
красив, но это был русский, сын одного из тех генералов, которые угнетали
Польшу". Не могло быть и речи, чтобы Мария вышла за него, поскольку, - как
пишет Массон, - "одного предложения, что она выйдет замуж за пруссака или
русского, врага ее народа, схизматика или протестанта, достаточно было,
чтобы вывести ее из обычного состояния ангельской доброты".
Сразу же после отказа чужеземцу на арене появился другой конкурент -
самая козырная карта в округе - богатый аристократ из соседнего имения
Валевицы, камергер Анастазий Колонна-Валевский, варецкий староста.
И он победил, хотя был ровно вчетверо старше бедной Марыси.
Положение панны Лончиньской в канун брака с Валевским живо воссоздает
ее переписка с подругой Эльжуней, приведенная в книге графа Орнано. Даже
самые строгие критики правнука-биографа не оспаривают подлинности
цитируемых им писем, хотя, как это окажется позднее, с перепиской этой
будет много хлопот.