"Ребекка Брэндвайн. Море любви" - читать интересную книгу автора

Квентин, с их темпераментом, который передался им от сэра Саймона. Особенно,
Найджелу. Никто никогда не оказывал ему открытого неповиновения, ты знаешь,
кроме Мэгги и Драко, который сбежал в Гретна-Грин. Найджел ненавидел Драко и
никогда не согласился бы на его брак с Мэгги. Какой это был ужасный скандал!
Найджел пытался все замять, но об этом уже было столько разговоров... Тебе
просто необходимо научиться сдерживать свои чувства, Лаура, дорогая, а то
однажды они погубят тебя!
Я всегда прикусывала свой язычок, когда бабушка Шеффилд читала мне
нравоучения, потому что обожала слушать ее рассказы. А если пыталась
возражать, она хмурилась и прекращала рассказывать свои сказки.
Непонятно почему, но мое сходство с прабабкой Чендлер интриговало меня,
и я иногда садилась на своего пони Калико Джека и ехала в Хайклифф Холл,
чтобы получше изучить портрет прабабки, который висел в длинной галерее
поместья. У нее были такие же волосы и глаза, но, приходилось
констатировать, что она была гораздо красивее. У меня были темные прямые
брови, опускающиеся по краям вниз; мой нос не был так прекрасно отточен как
у бабки; рот был более благородным; упрямый подбородок, а сама фигура была
скорее крепкой, чем изящной.
"Может, с возрастом стану красивее, - размышляла я, - как гадкий
утенок, который превратился в прекрасного лебедя. Интересно, моя прабабка
Чендлер в детстве была такой же простушкой, как и я?"
Так как мы с ней были похожи, я с полной уверенностью считала, что
портрет должен принадлежать мне, а не висеть в Холле. Иногда я уже была
готова украсть его, чтобы смотреть на него когда пожелаю. Но здравый смысл
побеждал. И я ограничивалась редкими созерцаниями портрета, потому что не
могла посещать дом так часто, как хотела.
Несколько лет назад, после того как дед Найджел был убит грязным
контрабандистом, дядя Эсмонд унаследовал титул баронета. Это был мрачный,
замкнутый человек, окруженный каким-то ореолом печали. Я часто слышала, как
слуги шептались, что он находится под башмаком у жены и, мне кажется,
разговоры велись не без основания. И тетушка Джулиана, и ее мать, моя
бабушка Гвинет Уэлсли Прескотт Чендлер (теперь вдова леди Чендлер, которая
осталась в Холле после смерти деда Найджела), обе были недовольны своей
жизнью и во всем обвиняли дядю Эсмонда. Более тяготеющий к наукам, чем к
трудолюбию, он был не в состоянии руководить таким огромным поместьем. И
Холл, бывший когда-то роскошным и величественным, постепенно приходил в
упадок, когда Эсмонд стал его владельцем.
Я жалела дядю Эсмонда и искренне не любила тетю Джулиану и двух ее
детей, моих кузенов Элизабет и Торна, которые считали себя выше всех
остальных детей, потому что они - дворяне, а Прескотты и Чендлеры - уже нет.
Особенно неприязненно Лиззи и Торн смотрели на Чендлеров, в которых текла
цыганская кровь, потому что мать дяди Драко была цыганкой. Торна я
ненавидела больше Лиззи. Он был хитрым и противным мальчишкой, который,
шутки ради, мог засунуть кому-нибудь в постель жабу или паука за шиворот.
Хотя в то время мне было восемь лет, я четко помню один случай, после
которого мои чувства к Николасу переросли в любовь, а чувство ненависти к
Торну значительно усилилось.
Стоял майский день, и все Прескотты, Чендлеры и Шеффилды собрались в
Пембрук Грандж на традиционное празднество.
Мы, корнуолльцы - большие приверженцы своего клана, происходящего от