"Анн-Софи Брасм. Я дышу! " - читать интересную книгу автора

дыхание смерти борется во мне с дыханием жизни и наконец полностью
отвоевывает мое тело. Я видела эту смерть, она жила во мне. Последней моей
мыслью было: "Я победила!"
Когда я открыла глаза, мои веки были словно налиты свинцом, губы
слиплись, рот закрывала кислородная маска, и хотя я чувствовала необычайную
легкость, я сразу поняла, что у меня ничего не получилось. Я все-таки
проиграла. Я не умерла. Я оказалась трусихой. И мысль о том, что второй раз
мне придется войти в этот мир, я приняла с глубоким отвращением.
Мама рыдала. И держала мою холодную и безвольную руку в своей, такой
теплой и живой. Отец оставался невозмутимым, он просто стоял у моей кровати.
Но глаза у него были красные, под ними темные, набухшие мешки - он выглядел
измученным. Потом я увидела в глубине комнаты на черном кожаном кресле моего
брата: он сидел, обхватив голову руками и вороша черные взъерошенные пряди.
Мы заплакали все вместе в полной тишине.
Они провели со мной весь этот день и все то время, что я оставалась в
больнице. Мама не выпускала моей руки, и только когда она уходила на ночь
домой, я немножко приободрялась. Я ждала ночи, чтобы выплакаться. Я плакала
потому, что мне предстояло снова жить, и при этой мысли у меня кружилась
голова. Но кое-что до меня все-таки дошло: во-первых, я все-таки люблю своих
близких, а главное - я могла причинить им страшную боль. Проведя с ними
несколько дней, я почувствовала, что смерть потихоньку отступает и жизнь
берет свое. У меня снова жгло в горле, но уже не от удушья, а просто от
слез.
Целыми днями я разглядывала стены своей палаты, выкрашенные в белый
цвет. Он был безупречно белым, чистым, ясным, успокаивающим,
жизнеутверждающим. Я снова задышала полной грудью и внезапно осознала, до
чего же приятно чувствовать, как воздух проникает в меня, заполняет мои
легкие, а потом и всю меня целиком. Этот белый цвет и кислород дарили
ощущение приятной легкости. Мне все время казалось, что я где-то порхаю или
парю в воздухе. Я не думала о том, что будет завтра.
В один прекрасный день в дверях моей палаты возник чей-то силуэт. В
ярком послеполуденном свете мне сначала показалось, что это ангел. Потом я
узнала Сару.
Она подошла к кровати и положила мне в изголовье роскошный букет
цветов, объяснив, что это от всего класса и от учителей. Потом села рядом со
мной и заговорила. Она говорила долго, и я слушала ее очень внимательно.
Голос у нее был четкий и ровный. Ее слова действовали на меня лучше всяких
лекарств, и я постепенно проникалась к ней все большим доверием. Я вдруг
почувствовала, что меня понимают, что мне хотят помочь.
А потом Сара пристально посмотрела на меня своими янтарными глазами,
лучистыми и все понимающими.
- С тех пор как я попала в вашу школу, - сказала она, - я не
переставала тебе удивляться, ты всегда была одна, молчаливая и замкнутая. Ты
несчастна, Шарлен, я знаю это совершенно точно, это бросается в глаза. Ты
совершенно одинока. А еще я знаю, что сюда, в больницу, ты попала не
случайно. И то, что с тобой случилось, не было случайностью, не так ли? Ты
ведь знала, что не обязана бежать, раз у тебя астма, и ты в любую минуту
могла остановиться, отдышаться. Только ты этого не сделала, ты продолжала
бежать, хотя прекрасно понимала, чем все это может кончиться. Я все это
знаю. И понимаю.