"Анн-Софи Брасм. Я дышу! " - читать интересную книгу автора

них в толпе других учеников: мне казалось, что сейчас меня раздавят и
задушат. И я решила, что с меня довольно. Медленно, осторожно я осела на
ступеньку, чувствуя, как толпа меня проглатывает, поглощает. И покатилась
вниз. Закрыла глаза и почувствовала запах пола, чьи-то ноги наступали на
меня, ходили по моим волосам. Скатившись вниз, я замерла, уткнувшись носом
прямо в пыль, глаза мои были полны слез, и я чувствовала себя грязной и
смешной. Одна из воспитательниц подняла меня. Я сказала ей, что мне стало
дурно. Она взяла меня за руку и отвела в медицинский кабинет. Я ждала там,
пока за мной не пришла мама. А придя домой, засела у себя в комнате в
надежде, что кто-то придет, скажет: "Бедняжка!", возьмет за руку и откроет
для меня новую жизнь.
К середине учебного года я немного приободрилась и успокоилась. Мне
захотелось чего-то нового. В глубине души я знала, что создана совсем для
другой жизни, что могу разбудить в себе новую, никому не известную Шарлен,
которая все это время просто дремала. Чтобы отодвинуть от себя реальность, я
начала мечтать. Часто по вечерам перед сном я придумывала невероятные
истории, воображая себя сказочной героиней. Я оставалась собой, но живущей
другой, полной и прекрасной жизнью. Грезя наяву, я наделяла себя
совершенным, легким телом - телом женщины; моя походка становилась легкой, я
больше никого не боялась. Новая Шарлен была ослепительна и казалась гордой и
надменной. И теперь я ждала только одного: когда же я вырасту. С каким-то
остервенением я думала о том времени, когда наконец мое тело расцветет и
даст жизнь другой девушке, очаровательной, утонченной, любимой всеми. Тогда
все изменится. Я была уверена, что, как только это случится, на смену
переполнявшей меня ненависти придет одна лишь любовь.
Учебный год подошел к концу. Для меня это означало конец затянувшимся
страданиям, и я вздохнула с облегчением.
Наступившее лето принесло с собой аромат тимьяна, лаванды, желтой пыли,
исхоженных тропинок, яркую голубизну неба и виноградники, простирающиеся до
горизонта. Мои родители сняли домик в Провансе, в маленьком городишке,
одиноко примостившемся на крутых отрогах холмов Ванту.
Как все прекрасно пахло: кожа, обласканная солнцем, кремы для загара и
даже хлорированная вода в бассейне. Кажется, я была счастлива. Я
чувствовала, что тело мое постепенно меняется, во мне что-то зреет и
расцветает. Я училась по-новому смотреть на себя в зеркало, прислушиваться к
тому, что происходит у меня внутри.
По утрам мы завтракали на террасе: царившую вокруг тишину нарушал лишь
легкий ветерок да стрекотание цикад. Вдали от Парижа жизнь казалась мне
интересной и увлекательной, беспокойной. Я снова писала, теперь песни. И
впервые в жизни у меня появилась компания, друзья, большинство из которых
были старше меня. Вечерами мы усаживались все вместе в кружок перед
бассейном и напевали старые шлягеры. И я уже не чувствовала себя отличной от
них. Теперь я не просто существовала: я жила, мое счастье было у меня в
руках.
Однажды ночью, когда луна только-только взошла и ее свет, проникнув
через окно в мою комнату, прочертил себе в полумраке путь, я почувствовала
внутри себя теплую, живую боль. Всю ночь со мной происходило что-то
непонятное, словно какая-то яростная, свежая сила завладела моим животом.
До самого утра я ворочалась от боли, но наконец луч солнца проник в
комнату и упал мне на лицо. Я встала и обнаружила пятнышко крови на белых