"Стивен Браст. Пятьсот лет спустя" - читать интересную книгу автора

страже у двери его величества или, точнее, у двери той комнаты, где
находился император Тортаалик. Столетия, проведенные в ожидании, рапорты
начальникам, планирование кампаний против разного рода врагов в конце
концов истощили энергию юности.
Если в прежние времена он частенько считал необходимым сделать язвительное
замечание или был слишком вспыльчив, теперь в подобных случаях он оставлял
свое мнение при себе, а вспышки гнева позволял, только когда того
требовали его обязанности (поскольку Кааврен был хорошим офицером, такое
случалось редко). Раньше его рука тянулась к шпаге по малейшему поводу,
сейчас же он лишь усмехался и качал головой. Однако, если у кого-то
хватало глупости настаивать, едва ли в Империи нашелся бы более опасный
противник. Рука Кааврена была сильной и быстрой, как в юности, да и глаза
не потеряли зоркости, а тело - гибкости. Лишившись бьющей через край
энергии, он приобрел опыт в науке и искусстве защиты.
Что же до внешности, то наш герой почти не изменился. И если бы Кааврен
пятисотлетней давности встретил сегодняшнего - он подумал бы, что смотрит
в зеркало. Он лишь слегка похудел, да на лбу появилось несколько морщин,
неизбежная печать ответственности, - неумолимый враг всех беззаботных
натур.
Однако Кааврен рад был ответственности - это было в его характере, - и в
течение столетий он со своими обязанностями достойно справлялся. Он уже не
видел в службе средства достижения славы. Скорее теперь она занимала
Кааврена сама по себе, и его мысли о продвижении постепенно исчезали по
мере того, как крепла решимость выполнять свою работу с максимальной
эффективностью.
Если пятьсот лет назад его девиз звучал так: "Пусть не будет границ моему
честолюбию", то сейчас Кааврен жил по принципу: "Пусть мое честолюбие
дойдет до границ моих возможностей". По-иному расставленные акценты, как
мы видим, говорят о серьезном изменении характера.
Именно таким был человек, с которым неожиданно столкнулся в дверях
Тортаалик. За пятьсот тридцать лет император успел к нему привыкнуть. Его
величество гордился тем, что мог составить правильное мнение о своих
подданных. Он даже поделился своими мыслями по этому поводу с тогдашней
фавориткой Эновой Риджеской в одном из немногих сохранившихся до наших
дней писем: "Несмотря на то что твердят все вокруг, я верю лорду Кэпстру.
Почему? Потому что так чувствую и скорее доверюсь своим ощущениям, нежели
стану слушать советников Империи". Это было написано как раз перед
знаменитым скандалом "Трех повешений".
И, увидев перед собой офицера в голубом и белом цветах Дома Тиасы, в
золотом форменном плаще Императорской гвардии, с лейтенантской эмблемой на
груди, Тортаалик подумал, что перед ним тот, кому он может доверять. А его
величество сейчас чрезвычайно нуждался в таком человеке.
- Ну, лейтенант? - начал он.
Глаза Кааврена слегка округлились - он не привык, чтобы его величество
обращался к нему с чем-нибудь, кроме приказов.
- Сир? - ответил гвардеец, глядя на человека, которого Боги сделали его
господином.
Еще несколько сотен лет назад Кааврен вложил бы в это слово и в выражение
своего лица и готовность к сражениям, и желание рискнуть жизнью по приказу
его величества. А сегодняшний Кааврен лишь отозвался на обращение