"Дикси Браунинг. Тонкий лед [love]" - читать интересную книгу автора

Отыскав наконец дом на Чейпел-Хилл, где давали праздник, он узнал,
что опоздал. Лорель была там и уехала. Прослышав, что рок-группа прибудет
на О'Хейр, она опрокинула бокал шампанского и покатила на окраину, на
другую вечеринку, в компании двух-трех приятелей. Адрес? Нет, извините,
адреса мы не помним.
Часа в два ночи он сдался. Не исключено, предположил он без особой
надежды, что она позвонит домой и попросит ее встретить. Ехать без цепей
было уже невозможно. Домой он добирался больше двух часов.
Дома его ждала полиция с сообщением. Катастрофа была ужасная.
Чудовищная. В живых никого не осталось.
Всю неделю он и сам был как мертвый. Супруги Колье - родители Лорель
- рыдали на его груди, висли на шее, обвиняли, угрожали; он безропотно
сносил все. Лорель была смыслом их жизни. В его жизни она не значила почти
ничего.
Именно это и породило чувство вины, потом возникла тоска, усугубившая
вину. Сэм ударился в работу. Спустя некоторое время он почти вошел в
норму. И если порой пропускал обед и слишком много курил, если стакан
виски, изредка выпиваемый перед обедом, чересчур часто стал заменять обед
- что ж, для человека, пережившего такую потерю, это вполне извинительно.
Все что угодно, только бы забыть о погибшей юной жене и ребенке, так и не
успевшем родиться...
Сэм устало поднялся и потянулся, царапая пальцами узенькие доски
потолка. Рубашка выскользнула из брюк, и он вздрогнул от холода.
Огонь. Тепло. Он, черт побери, рано или поздно выгонит отсюда эту
сырость. И не станет есть холодные консервы!
Сэм вышел на крыльцо и уставился на некрашеную заднюю стену дома,
стоявшего ближе к реке. Из трубы вился дымок и растворялся над водой.
Прозрачная струйка дыма навевала мысли о потрескивании огня в камине,
начищенной кухонной утвари и вкусных запахах, поднимающихся из
разнообразных кастрюль и сковородок.
А в это время в соседнем доме Мэгги откинулась на спинку стула и
водрузила ноги в носках на хромированную решетку старой черной печки.
Подобрав с полу одинокий носок, она принялась полировать вощеную
деревянную береговушку, то и дело прерываясь, чтобы полюбоваться на
творение рук своих. Эту она нарекла Дик, в честь своего кузена из Мантео.
Мэгги придумывал имена всем своим пичугам; а у этой были такие же черные
блестящие глаза, как и у Дика.
В чулане стиральная машина трудилась над порцией постельного белья.
Сущий идиотизм, конечно, выдавать постельное белье в домики, где и
водопровода серьезного нет, но, коль скоро у людей имеются определенные
привычки, их не изменишь. А эти люди годами арендуют дома на Дунканском
перешейке. Новичков сюда не заманишь.
Перегнувшись через стол, Мэгги усадила Дика рядом с его товарищами.
Теперь их шестеро, все разные, но и внешний облик и повадка неизменно
свидетельствуют о принадлежности к определенному виду. И на всех
неуловимый отпечаток руки М. Дункан. Она, конечно, не могла запрашивать за
свои приманки такую же цену, какую выставлял Джубал, когда они стали
предметом коллекционирования, но дайте ей только срок. Строгать она начала
еще в детстве, проводя каждое лето у деда, но по-настоящему искусством
резьбы по дереву овладела только сейчас, взрослой перебравшись в дедов