"Дикси Браунинг. Одиночество не для них [love]" - читать интересную книгу автора

Жасмин молча помотала головой - не хотела выбиваться из найденного
ритма. Советы Лайона помогли - она кое-чему научилась по части гребли.
Например, тому, что нет ничего хуже этого занятия.
- Не упрямьтесь. Жасмин. Я не хочу, чтобы вы истекли кровью.
- Боитесь, что запах свежей крови привлечет аллигаторов?
Она все-таки потеряла ритм: весло дрогнуло и завязло в воде. Слезы
потекли из глаз Жасмин, и от этого многострадальные щеки зачесались еще
сильнее.
- Одно утешение: когда в газетах появится отчет о моих злоключениях,
бабушка не будет волноваться, потому что не вспомнит, как меня зовут!


Глава 3


Небо на востоке уже побледнело, когда Лайон открыл глаза. Не
шевелясь, осторожно и неглубоко вдохнул. Все еще болит! Все тело болит, а
где не болит, там ноет или ломит.
Несколько секунд Лайон пытался определить для самого себя, чем
отличаются боль, ломота и нытье. Немудрено после ночи, проведенной в
четырнадцатифутовой лодке.
И главное, без крыши над головой. В феврале.
Очарование теплого дня исчезло: за ночь температура, должно быть,
упала до нуля.
Они остановились на привал. У Жасмин болели руки, у Лайона - все
тело. Он понимал, что добраться до места засветло не удастся. Он решил,
что лучше дать девушке поспать, чем путешествовать в ночном мраке, рискуя
заблудиться. А потом заснул сам. Не слишком разумно, но, в конце концов,
его силы не беспредельны.
- Черт бы все это побрал... - прохрипел он, воспаленными глазами
уставившись на женщину, клубочком свернувшуюся на корме. Ложась спать, она
подняла ворот рубашки, опустила закатанные рукава, а ноги постаралась
прикрыть клапаном сумки и какими-то измятыми тряпками. - Пора вставать, -
произнес он.
Она застонала во сне и подтянула колени к подбородку. Ее шорты -
когда-то белые - были не слишком откровенны: они закрывали ноги до
середины бедра. Но при таких длинных ногах этого явно недостаточно.
Слишком много обнаженной плоти открывается на милость стихий.
А также нескромных мужских глаз.
- Жасмин, просыпайся. Надо плыть дальше. Девушка открыла один глаз,
второй заплыл окончательно и не открывался. Вздрогнув, она пробормотала
что-то вроде: "Где я?"
- По моим прикидкам, примерно в семи милях к северу от фермы Билли, в
полмиле к западу от Комариной Канавы и в миле к востоку от Грейсленда.
- Ox!
Она почесала щеку, затем коленку и улыбнулась. Есть что-то
трогательно обезоруживающее в женщине, которая просыпается, дрожа от
холода, почесываясь, сонно моргая, и при этом еще умудряется улыбаться.
- Грейсленд? - зевнув, переспросила она. - Я думала, это в Теннесси.
Голос ее звучал по-утреннему томно, хрипловато-чувственно. С иной