"Бертольд Брехт. Дела господина Юлия Цезаря (Фрагмент романа)" - читать интересную книгу автора

продажи голосов на выборах. И эти униженные, отчаявшиеся, исполненные страха
перед завтрашним днем бедняки проголосовали против плана расселения. Я сам
слышал речь Цицерона. Это было все равно как если бы он уговаривал
потаскушек Субуры не разрешать дарить себе винных лавок, потому что у них-де
не останется времени торговать своим телом. Но так оно и есть, он знает
римский плебс как свои пять пальцев, хотя сам живет в пяти виллах. Дай им
горстку медных монет, и эти владыки мира проголосуют за любой направленный
против них же закон; впрочем, за полезный им закон они тоже проголосуют,
лишь если дашь им горсть медных монет. Дальше ужина они не загадывают.
Катилина может сколько угодно обещать землю, но изберут его лишь в том
случае, если он уплатит за выборы, то есть купит голоса.
- Значит, вы не считаете, что все разрешит земельный вопрос?
- Нет, почему же, - ответил он с улыбкой, - но я не думаю, что он может
быть решен выборами.
Я ушел в раздумье. Александр пользуется большим влиянием в ремесленных
союзах.
Вечером Цебион, весь сияя от счастья, рассказал мне, что хозяин
согласился подождать с половиной квартирной платы. Мы отправились с ним
играть в кости к Тригеминским воротам. Он обнял меня посреди улицы; от
взоров прохожих нас скрыло облако пыли. Он снова мой порывистый и нежный
Цебион.


7.9.


Вечером застал в саду у строящегося манежа Спицера, он пререкался с
десятником. Спицер угрожал конфисковать лес для оплаты кредиторов. Десятник
спас положение, заявив, что лес пока является собственностью строительной
фирмы. Каменщики стояли вокруг и ухмылялись.
Особа с присыпанными красной пудрой волосами - Муция, жена Помпея! Вот
это победа! Смела! Явилась прямо к нам в дом.


9.9.


В цирюльнях состоятельные люди говорят, что Катилина угрожает
республике. Я слышал, как богатый суконщик, по-видимому человек
здравомыслящий, сказал: "Никогда бы этот субъект не приобрел такой
популярности, если б господа из сената опять не норовили положить в
собственный карман всю азиатскую военную добычу, а мы все за нее кровью
заплатили и деньгами!" Цирюльник его обнадежил, напомнив о Цицероне.
- Пока Цицерон что-нибудь да значит в Риме, - сказал он убежденно, -
нечего опасаться диктатуры ни слева, ни справа. Цицерон - это республика. А
за Цицероном стоит Сити.
Все посетители согласились с ним, суконщик тоже.


10.9.