"Бертольд Брехт. Трехгрошовый роман" - читать интересную книгу автора

доверяешь! В конце концов это моя обязанность - выручить тебя из беды, в
которую я тебя вовлек, хотя ты тоже была в некоторой степени причастна - не
станешь же ты отрицать, любовь моя! Так вот, слушай: я нашел средство, я
теперь точно знаю, как это делается; это довольно просто, ты одна
справишься, и это ничего не стоит. Берется луковица...
Она поглядела на него с недоумением. Он поспешно продолжал, убрав руку:
- Луковица, простая луковица, какие бывают на кухне. Ее сажают и ждут,
покуда она даст ростки. Дело в том, что она в любом месте пускает корни.
Совсем тоненькие корешки... Понимаешь? Когда она пустит корни - это
продолжается примерно два-три дня, - ее выдергивают, и вместе с ней выходит
все. Просто, а?
Полли встала возмущенная. Она отряхнула с юбки приставший мох и
поправила шляпку, не произнеся ни слова. Он надулся, но она коротко сказала:
- Если бы луковица могла помочь, никто не стал бы платить пятнадцать
фунтов. Тут кровью истечешь!
Они поспешно вышли парка. Прощаясь, он довольно ясно дал ей понять что,
по его мнению, он сделал все, что мог.
Полли знала, что Бекета зовут еще и Мэкхитом, и слышала кое-что про его
лавки. Все это он ей сам рассказал. Так как он торговал и лесом, он имел
всяческое право именоваться лесоторговцем.
Полли часто встречала его, и однажды она попробовала рассказать ему о
своей встрече с маклером Коксом. Она умолчала о том, что была у него на
квартире, и о письме отца, но упомянула об интересных снимках, которые он
обещал ей показать. Она прибавила, что намерена на днях посетить Кокса, так
как его сестра - очень милая женщина.
Господин Бекет мрачно выслушал ее, с таким видом, словно он готовился в
ближайшее время принять какое-то важное решение...
Под вечер Полли спустилась вслед за матерью в погреб, где на дощатых
полках хранились яблоки. Она знала, что госпожа Пичем не любит, чтобы за ней
туда ходили. Но Полли нарочно искала случая поговорить с ней именно там, а
не где-нибудь в другом месте.
Открыв дверь, она спугнула мать, стоявшую у полок со стаканом виски в
руке. Бутылка стояла на столе. Госпоже Пичем было крайне неприятно, что муж
заставляет ее из-за жалкого стакана виски показываться дочери в столь
недостойном виде. Ей было сорок шесть лет, и отсутствие свободы возмущало
ее.
Полли же всего охотней разговаривала с матерью именно в тех случаях,
когда та чувствовала себя виноватой, ибо при других обстоятельствах она
умела быть удивительно противной. Полли сообщила ей, что намерена выйти
замуж за господина Бекета.
- Его и Бекетом-то не зовут, - недовольно сказала госпожа Пичем.
- Да, его зовут Мэкхит - или, вернее, его, может быть, так зовут, -
спокойно сказала Персик.
- А Пичем? Что скажет Пичем по поводу мужа, которого зовут, может быть,
так, а может быть, и иначе? - спросила госпожа Пичем, одним рывком
переставляя стакан на другую полку. - На такого мужа нельзя положиться. У
меня тоже есть глаза, и я вижу, как он танцует, когда ему кажется, что я на
него не гляжу. И потом он думает, что от четырех-пяти стаканов того пойла,
что дают в "Каракатице", я уже готова. Человек, занимающийся приличным
делом, не станет так хватать за бедра молодую девушку. Брось дурачить меня!