"Константин Брендючков. Последний ангел [NF]" - читать интересную книгу автора

справа - старенький Иван Семенович, несколько раз засыпавший, как на
техсовете, и спохватывавшийся в большом испуге. Обещанный же автобус
закапризничал, и домой пришлось добираться долго.
Вернувшись домой, Олег Петрович достал из буфета пол-литра водки,
консервы, прошел в спальню, где было уютнее, чем в неприбранной столовой,
и за письменным столом не спеша выпил. Все было тихо, мягко светилась
лампочка, и только раз в начале второго часа ночи голос жены из
включившегося магнитофона произнес:
- Ну, ты как хочешь, а я ложусь спать. И не вздумай снова включить свою
окаянную дрель, считайся хоть немного с чужими нервами! - Потом мяукнула
кошка, и магнитофон отключился. До подъема. До утра выходного дня,
который, собственно, не известно на что и употребить.
Раньше была хоть кошка. Когда он по утрам садился бриться, она
вскакивала на стол и внимательно следила за его движениями. Ее, быть
может, привлекало жужжание электробритвы, похожее на мурлыканье, или
озадачивала кажущаяся бессмысленность этого занятия. Время от времени она
даже трогала бритву или шнур лапкой, словно испытывая на ощупь, и
сосредоточенно терпела зудение в своем черепе, когда хозяин прикладывал
бритву тыльной стороной к ее голове. Должно быть, нравилось.
Однажды она чего-то испугалась, рванулась со стола и, запутавшись в
шнуре, свалила на пол и разбила настольную лампу. Вот тогда-то Олег
Петрович и приспособил под лампу завалявшуюся у него статуэтку ангела. Это
была единственная вещь, оставшаяся из имущества крупного купца Башкирова,
в дом которого поселили отца Олега Петровича вскоре после революции.
Купец, один из компаньонов когда-то широко известной на Волге фирмы
"Бугров и Башкиров", бежал, его вещи перешли в коммунхоз, безделушкой
пренебрегли, потому и попала она тогда в игрушки маленького Олега. Вот и
остался с Олегом Петровичем только этот ангел. Но ведь с ним не
поговоришь, не спросишь, например, почему у него такая большая голова?
Если бы у ангелов были дети, то из-за его головы статуэтку можно бы
принять за ребенка. Только лицо было не детское - умное и сосредоточенное.
"Оказывается, одиночество, да еще на склоне лет, гораздо тягостнее, чем
можно было ожидать. А как же с ним мирятся закоренелые холостяки?" -
пригорюнился Олег Петрович и налил еще рюмку. Завершив какой-то круг,
мысли его вернулись к "Фаусту", и Олег Петрович осудил его.
"Слаб был алхимик с самого начала. Конечно, был он уже слишком стар,
потому и не хватило силы воли заглянуть в лицо им же самим вызванного Духа
Земли. Нет, доведись до меня, я не испугался бы! Да я самому дьяволу
взглянул бы прямо в глаза. Ах, как жаль, что все это - брехня!"
Олег Петрович, не закусывая, выпил еще рюмку и, внутренне потешаясь над
собой, настойчиво, с пьяным упрямством продолжил ту же мысль:
"Ну вот, явись сейчас ко мне тот самый Дух Земли, разве я упущу
возможности, которые при этом откроются? Ну вот, явись!"
В соседней комнате послышался шорох шагов, и в щель неприкрытой двери
Олег Петрович увидел человека, остановившегося в столовой.
"Не запер дверь, - подосадовал Олег Петрович, - вот и принесла кого-то
нелегкая".
- Кто там? - хрипло окликнул он совсем не любезно.
- Я тот, кого ты хотел видеть, - ответил человек, оставаясь на месте.
Он был среднего роста, чисто выбритое лицо с серыми глазами, прямым носом