"Андре Бретон. Надя " - читать интересную книгу автора

8 октября. Едва проснувшись, я открываю письмо Арагона из Италии,
сопровождавшее фотографическую репродукцию центральной детали неизвестной
мне картины Учелло. Картина называется "Профанация Гостии"*. К концу дня,
прошедшего без каких-либо других примечательных событий, я отправляюсь в наш

Целиком я увидел эту картину несколько месяцев спустя. Она показалась
мне перегруженной скрытыми намеками и в конечном счете уж слишком тонкой
интерпретацией.

222

бар, в "Нувель Франс", где ожидаю Надю безрезультатно, Я больше, чем
когда-либо раньше, боюсь, как бы она не исчезла навсегда. Единственное, что
мне остается, это поискать ее жилище, неподалеку от Театра Искусств. Я нашел
его без труда - уже в третьем отеле, в который я обратился, в Отель дю
Театр, на улице Шеруа. Не застав ее дома, я оставляю письмо с вопросом, как
доставить то, что я обещал.

9 октября. Надя звонила, когда меня не было дома. Лицу, подошедшему к
аппарату и спросившему от моего имени, как ее можно застать, она ответила;
"Меня невозможно застать". Но чуть позже я получаю по пневматической почте
приглашение зайти в бар в полшестого. Я действительно нахожу ее там. Ее
отсутствие накануне было просто недоразумением. В виде исключения, мы
назначили свидание в "Режанс", а я позабыл. Я отдаю ей деньги*. Она
принимается плакать. Мы сидим одни, как вдруг входит старый попрошайка,
которого я нигде прежде не видел. Он предлагает несколько жалких картинок с
эпизодами из истории Франции. Та, что он мне протягивает, уговаривая взять,
имеет некоторое отношение к отдельным событиям из правления Людовика VI и
Людовика VII (я как раз недавно изучал эту эпоху и пытался представить себе,
каково могло быть мировосприятие "Дворов любви"). Старик очень путанно
комментирует каждую иллюстрацию, мне так и не удается уловить,^что он
говорит по поводу Сюжера**23. Получив от меня два франка, а затем еще два,
которые я даю, чтобы его спровадить, он начинает упорно настаивать, чтобы мы
взяли все его картинки, а впридачу и десяток глянцевых почтовых открыток с
изображением женщин. Переубедить его - абсолютно невозможно. Он ретируется,
пятясь: "Да благословит вас Бог, мадемуазель. Да благословит вас Бог,
месье". Теперь Надя дает мне прочитать недавно полученные письма, которые
мне совершенно не нравятся. Это была какая-то слезливость, высокопарность,
нелепость, подписанная тем самым Г., о котором уже шла речь. Г. ?.. Ну да,
это имя того председателя суда присяжных, который несколько дней назад на
процессе по делу жены Сьерри, обвиняемой в отравлении своего любовника,
позволил себе недостойные выражения, пожурив ее за то, что она даже не
добилась "удовлетворения живота" (смех).

Втрое больше предусмотренной суммы, тоже не без случайного совпадения,
я сам только что заметил это.

И тощий Сюржер торопливо шел к Сене. (Гийом Аполлинер) (1962).