"Барбара Бреттон. А может, в этот раз? " - читать интересную книгу автора

выбрал для себя и носил не снимая, сошла во сне, и Кристина невольно
потянулась к выключателю. Смотреть на него сейчас было равносильно тому,
что подглядывать за человеком, уверенным, что он находится в одиночестве.
Джо сумел бы оценить иронию ситуации. Странный жест для женщины,
зарабатывающей на жизнь вторжением в то, что принято считать личной жизнью.
- Знаешь, - сказала как-то давняя подруга Кристины Терри Лайн, - у
меня есть для тебя один молодой фотограф. Я думаю, вам стоит встретиться.
Правда, вряд ли ты поблагодаришь меня за такое знакомство.
- Почему? - спросила Кристина, оторвав взгляд от тарелки с салатом из
молодой спаржи. - Он что, плохой фотограф?
- Напротив, - возразила Терри. - Фотограф-то он замечательный, а
человек - дрянь.
- И в чем же это выражается?
- Он оппортунист.
- Где ты найдешь неооппортуниста среди фотографов? Это часть его
профессии. Так он талантливый оппортунист?
- Очень. Он далеко пойдет, Крис, и, думаю, будет полезен для твоей
работы в журнале.
- Тащи его ко мне, - сказала тогда Кристина. - Позволь мне самой
составить о нем впечатление.
Этот разговор состоялся два года назад, но Кристина до сих пор так и
не смогла решить для себя, к какой категория отнести Слейда. С равным
успехом его можно было назвать и праведником, и грешником. Но это
объяснялось не нравственными принципами ее фотографа или, скорее, их
отсутствием, а возрастом: Слейд был очень и очень молод.
Как только Кристина поняла это, она стала относиться к Слейду как к
подростку, которого необходимо защищать и оберегать от превратностей жизни.
Ему требовался наставник, поводырь, и, как ребенка, его нельзя было
перегружать работой, дабы не переутомился. Толчок в нужном направлении - и
из него мог получиться неплохой человек. Слейд был в ее глазах
вундеркиндом, которому еще предстоит раскрыться во всей полноте своего
таланта, и Кристина чувствовала себя обязанной дать ему этот толчок в
большую жизнь.
На сегодняшний момент у него пока еще почти ничего не было: ни жены,
ни детей, ни квартиры, ни даже машины. Он стрелял сигареты у фотомоделей и
напрашивался в попутчики к помощникам продюсеров. Из вещей он владел двумя
парами джинсов и одной рубашкой, а все его фотооборудование помещалось, в
кожаный рюкзак размерами с хозяйственную сумку. У него никогда не бывало в
достатке ни времени, ни денег, но зато таланта с лихвой хватило бы на
дюжину собратьев по цеху.
Она любила его. Не так, как ему бы того хотелось, но любовью сестры к
младшему братишке.
Или так, как она могла бы любить сына.
- Черт, - пробормотала Кристина, прижавшись лбом к холодному стеклу.
Хорошо, что уже стемнело и никто не мог видеть ее лица. Еще немного, и
она разрыдается. И это при том, что многие, знавшие Кристину достаточно
близко, могли бы поклясться, что она вообще не способна на переживания.
Никто не замечал ни малейшей натяжки в ее улыбке, когда она присутствовала
на крестинах у своей многочисленной родни или на детском празднике.
И вот сейчас переживания нахлынули вновь. Сердце сжалось от