"Тадеуш Бреза. Стены Иерихона (роман, послевоенная Польша)" - читать интересную книгу автораОльгерд, боже! Вся эта история с ним, но это уже гораздо позже, какое
жуткое потрясение. А поскольку Ольгерд был другом, вспоминая об этом, трудно не вспомнить, каким же непримиримым врагом он стал потом. И хотя его нет, все равно он постоянно тот же-враг спокойствия. . - Я иду! - Черский больше не колебался, но ему хотелось теперь, чтобы с ним кто-то был. Он обратился к Ельскому: - Пойдемте со мной. Пес оперся лапами о стену. Облаивал дорогу. - Там наверняка люди, - крикнул староста. Вбил себе в голову, что кто-то в деревне следит за ними. А может, из окрестных усадеб или, того хуже, подкрался какой-нибудь журналист из города? Медекша пошутил: - Правда, что здесь есть привидения? - простодушно спросил он ксендза. Сач, который прислушивался не едет ли кто на дороге, объявил: - Телега! - Может, они! - Из Бреста? - полюбопытствовал староста. Пес так разлаялся, что ответа расслышать было невозможно. - Черт возьми, да уберите же наконец эту проклятую собаку! - не выдержал староста. - Освященное место, а она тут носится. Сач пробурчал себе под нос: - А сам на нем стоит и ругается. - И громко объяснил: -Пес этот ксендза. Значит, как бы на христианских правах. Эх вы, люди! - подумал староста, но промолчал. Поднялся на цыпочки. Вглядывался в темноту. Забренчала телега по булыжнику. Миновала дом ксендза. - Когда тут была война, эта, самая последняя-ни с того, ни с сего начал ловлю, - приехал из города один, самый большой начальник, отобрал у нашей деревни разрешение на ловлю, дал разрешение ловить всем. Но местные ни ногой сюда, даже раков не ловили. Почитали старый закон, ибо его издал король. - А усадьбу-то вы ходили грабить, - язвительно заметил староста. - Есть тут имение, - обратился он к Ельскому, - владеет им со времен потопа одно семейство, - наверное, это услышанное им когда-то выражение понравилось ему. - И что же, почему же крестьяне не проявили уважения к нему, а только к вашим рыбам, господин Сач? Солтыс ответил с достоинством: - Ибо привилегия на рыболовство дана не господам, а людям. Честь в том, что крестьянам дал ее король. Эту честь и уважили. Черский все меньше понимал, что происходит вокруг. Нервы у него расшалились. Он все время вмешивался в разговор, как только сталкивался с чем-то непонятным. Даже если речь шла о предметах, ему безразличных. Лишь бы какая-никакая, но ясность. - Вас, - спросил он, - Сач зовут? А у меня работает Юлиан Сач. Он кто, ваш родственник? - Это сын, - объяснил старик и выжидательно посмотрел на полковника. Но, попав в голову Черскому, такая подробность тотчас же и затерялась в ней. Проклятые похороны! Не могло разве вообще все это пройти иначе? Интереснее? Староста, видя, что Черский оставил тему, которой едва коснулся, решил снова вернуться к ней, дабы показать свою осведомленность в том, что делается у того в доме. |
|
|