"Леонид Ильич Брежнев. Малая земля" - читать интересную книгу автора

зазвучали команды, бойцы сгружали ящики с боеприпасами, другие подхватывали
их на плечи и бегом - тут подгонять не надо, огонь торопит - несли к
укрытиям. Свалив груз, тотчас бежали обратно, все это под обстрелом, под
грохот непрекращавшейся бомбежки. А с берега уже несли на носилках раненых,
приготовленных к эвакуации, которых наше пополнение должно было сменить.
Пологая прибрежная полоса была покрыта галькой, дальше вздымалась
круча, изрытая нишами. К ним-то и надо было проскочить, чтобы укрыться от
огня, а затем, забравшись еще десятка на полтора метров вверх, прыгнуть в
траншею, ведущую в глубь Малой земли, И хотя, повторяю, главное было еще
впереди, тут уж люди чувствовали себя спокойно. По ходам сообщения отсюда
можно было пробраться к любой воюющей на плацдарме части, едва ли не к
любому подразделению.
Переправы всегда были опасны, само плавание не обходилось без риска, и
выгрузка, и перебежка, и подъем покруче, но всякий раз, прибывая на Малую
землю, я возвращался к мысли: а как же высаживались здесь наши люди, когда
на месте нынешних спасительных укрытий стояли немецкие пулеметы, а по ходам
сообщения бежали невидимые десантникам гитлеровцы с автоматами и гранатами?
У каждого, кто вспоминал, что тем, первым, было намного труднее, наверняка
прибавлялось сил.
Все же, как известно, мы удерживали Малую землю ровно столько, сколько
требовалось по планам советского командования, - 225 дней. Как мы их тогда
прожили - я и хочу рассказать.


- 2 -

Нам война была не нужна. Но когда она началась, великий советский народ
мужественно вступил в смертельную схватку с агрессорами.
Помню, в 1940 году Днепропетровский обком партии собирал совещание
лекторов. Я тогда уделял особое внимание военно-патриотической пропаганде, о
чем и шел у нас разговор. А был, как известно, заключен договор о
ненападении с Германией, в газетах публиковались снимки встреч Молотова с
Гитлером, Риббентропа со Сталиным, договор обеспечивал нам необходимую
передышку, давал время для укрепления обороноспособности страны, но не все
это понимали. И вот, как сейчас вижу, встал один из участников совещания,
хороший лектор по фамилии Сахно, и спросил:
- Товарищ Брежнев, мы должны разъяснять о ненападении, что это всерьез,
а кто не верит, тот ведет провокационные разговоры. Но народ-то мало верит.
Как же нам быть? Разъяснять или не разъяснять?
Время было достаточно сложное, в зале сидело четыре сотни человек, все
ждали моего ответа, а раздумывать долго возможности не было.
- Обязательно разъяснять, - сказал я. - До тех пор, товарищи, будем
разъяснять, пока от фашистской Германии не останется камня на камне!
В ту пору я был секретарем Днепропетровского обкома по оборонной
промышленности. И если кто и мог позволить себе благодушие, то я каждодневно
должен был думать о том, что нам предстоит. На мою долю выпало немало важных
и срочных дел по организации и координации такого мощного комплекса обороны,
каким был в то время юг Украины, и в частности Приднепровье.
Заводы, изготовлявшие сугубо мирную продукцию, переходили на военные
рельсы, наши металлурги осваивали специальные марки стали, мне приходилось