"Леонид Брежнев. Целина " - читать интересную книгу автора

районов области, которые я сам посетил, есть хорошие земли, на которых и
следует строить совхозы".
Пишу так подробно об обследовании степи, об отводе мест для новых
хозяйств потому, что нулевой цикл подъема целины имел громадное значение. От
этого зависела дальнейшая судьба распаханной земли и всей будущей жизни на
ней.

3

Первая целинная весна запомнилась по-разному: и радостной, и
торжественной, и до предела напряженной, трудной. Степь оказалась крепким
орешком, более крепким, чем представлялось сначала. Дело не только в том,
что вековая дернина, пронизанная, словно проволокой, корневищами, была так
плотна, что едва поддавалась плугу. А еще и в том, что на казахстанской
целине практически не бывает весны в обычном понимании. Особенность здешнего
климата такова, что зима как бы сразу переходит в лето. Буквально следом за
растаявшими снегами наступает жара, дождей в мае практически не бывает,
земля быстро сохнет, превращается в камень, и пахать ее вдвойне тяжело.
Первые борозды повсюду проложили торжественно, с митингами.
Благополучно вспахали и первые клетки. Они на целине тоже были необычны.
Землемеры повсюду нарезали тракторным бригадам одинаковые участки нетронутой
степи - клетки размером два на два километра, то есть по четыреста гектаров.
- Вот это клеточки, это простор! - шутили трактористы. - Включай мотор
и езжай по прямой, пока горючего хватит.
Но вскоре увидели, что приходится останавливаться все чаще: моторы не
тянули плуги, ломались лемеха, гнулись плужные рамы. Лишь такой силач, как
"С-80", мог тащить за собой пятикорпусный плуг. А маневренные, но легкие
"ДТ-54" и "НАТИ" для целины оказались слабосильными. Люди повсюду начали
снимать с плугов по одному и даже по два лемеха. Это не только снижало
выработку, но грозило сорвать план подъема целины.
Предпосевная обработка нови тоже была нелегка: требовалось несколько
раз продисковать пашню, обработать лапчатыми культиваторами, хорошо
проборонить и прикатать водоналивными катками. Потом только пускались
сеялки, а разрыв между подъемом пласта и севом не должен был превышать
четырех-пяти дней. Мы знали, что иначе поле высохнет и засевать его будет
уже бесполезно.
Помню свою первую поездку на сев в Кустанайскую область. Туда, на
станцию Тобол, приехал Н. С. Хрущев.
Вскоре состоялось большое совещание, оно проходило на Майкульском
конезаводе, который тоже распахивал целину. В кабинете директора конезавода
собрались П. К. Пономаренко, я, первый секретарь Кустанайского обкома партии
И. П. Храмков, председатель облисполкома И. Г. Слажнев, директор
Кустанайского конезавода М. Г. Моторико (ныне он министр сельского хозяйства
Казахстана), ученые Всесоюзного института механизации сельского хозяйства и
другие товарищи. Разговор шел о многом, но в первую очередь обсуждали
проблему оборота пласта.
Мучались мы с ней изрядно, а суть в том, что плуги, настроенные на
обычную пахоту, никак не укладывали мощный, срезанный предплужниками слой
дернины на дно борозды. Дернина торчала как попало, вкривь и вкось, не
покрывалась комковатой нижней почвой. Дисковать такое поле было сложно.