"Ольга Брилева. По ту сторону рассвета (философский боевик с элементами эротики) " - читать интересную книгу автора

вейдх.
Дорога от ручья до поляны и обратно заняла целую вечность и выпила
остаток сил. Подтащив свое немудреное имущество все к тому же дереву, Берен
повалился на палую листву и заснул сразу же, словно сознание задули как
свечу.

***

Увидев Лютиэн, Даэрон опустил глаза.
- Бросил меня, да? - пряча улыбку, спросила она. - Убежал один?
- Я думал, ты бежишь за мной, - ответил Даэрон. - Зачем ты
возвращалась? Ты понимаешь, как опасно существо, способное прорвать завесу
Мелиан?
- Ты хоть знаешь, что это за существо? - спросила Лютиэн. - Что это за
могучий страшный зверь, наделенный неведомым волшебством?
Даэрон не выдержал ее взгляда и снова склонил голову.
- Это человек, - тихо сказала Лютиэн. - Обычный смертный. Голодный,
жаждущий и исстрадавшийся до предела. Пришедший из Нан-Дунгортэб - что он
видел там? Что он там пережил? Вот, кого мы испугались. Вот, от кого бежали,
сломя голову...
- У меня остались лембас, - тихо проговорил Даэрон. - Он все еще там?

***

Берену снился кошмар, ставший привычным за четыре года: черные птицы на
льду, кровь, крик... Огонь в ночи. Окошко, переплет косой, накрест, как
водится в Дортонионе...
Горлим, не ходи. Не ходи, Горлим, там засада!!!
Крик... Крик!
Эй-ли-нэээээль!
Хохот... Нелюдской хохот, хотя среди убийц есть и люди. Нет, тот, кто
служит Морготу, уже не человек...
Хохот... Птицы, черные птицы на белом льду... "Аарк, Аарк... Поздно,
слишком поздно..."
...Он проснулся в холодном поту, как просыпался не раз с той ночи.
По левую руку лепетал ручей, правая рука затекла немилосердно... Берен
сел, растирая правое плечо.
Стоял жаркий полдень.
Опять хотелось пить.
При свете дня это место казалось более живым и красивым.
Благословенным - так было бы правильней всего. Самый его воздух исцелял тело
и душу - Берен чувствовал в себе гораздо больше сил, чем мог бы дать простой
ночной отдых. Или он проспал больше, чем одну ночь? В Нан-Дунгортэб он не
спал вовсе, заснуть там означало заснуть навсегда...
Ручей, из которого он пил ночью, был родником, начинавшимся здесь же, у
корней старого дерева, породу которого он не знал: в Дортонионе таких не
бывает. Ложе родника кто-то расчистил и заботливо выложил камешками, придав
ему форму круглой чаши. Эльфы, синдар - больше некому. Берен склонился над
родником и посмотрел в глаза человеку с-той-стороны.
Нехорошие у него были глаза. Худое, заросшее безобразной бородой,