"Поппи Брайт. Изысканный труп" - читать интересную книгу авторамальчики. Однако Люк уехал, похотливый и полупьяный, за полночь настроился
на треп по радио, индустриальная панорама Батон - уж слепила глаза, отражаясь в зеркале заднего вида. Узнав, что Тран предал его, Люк пожалел, что остановился и не занялся сексом с Мишелем. И не важно, что Мишель - амбициозный выскочка и уступает Трану внешне. Люка терзала неприятная мысль, что он пропустил сладкий легкодоступный зад, а Тран - нет, что он не поставил свою зарубку на прикладе в отместку за зарубку Трана. Ах, взаимоотношения. Люк думал, что если ему повезет, то он не станет больше заводить серьезных отношений. И последнее время считал себя ужасно везучим. Подумать только: просыпаться каждое утро живым; однако такое везение лежало у него на груди Десятитонным грузом. Люк натянул рубашку и джинсы, сунул ноги в черные ковбойские сапоги с острыми носами, накинул на плечи старую кожаную куртку. Он неизменно одевался так в холодную погоду последние десять лет. Теперь джинсы болтались, а бицепсы уже не заполняли пространство рукавов куртки, зато сапоги сидели по-прежнему. Хорошая пара сапог - друг навсегда, пока не разлучит смерть. Люк подумал, переживет ли его эта обувь или износится. Одна подошва начала скрипеть и расклеиваться, как и он сам. На улице воздух раннего утра ласкал кожу словно холодная влажная рука. Небо было серовато-голубым, цвета обычного восхода в Луизиане. За ночь никто не тронул его машину, мотор завелся с первого раза. Хорошее начало дня. Воспоминания уменьшили жалость Люка к самому себе, прошло мазохистское настроение, необходимое, чтобы слушать сентиментальные песни о любви. Он поставил "Койл", врубил звук на полную мощность - что не так уж громко из "Запятнанная любовь" в исполнении "Койл" - как раз то, что нужно, чтобы зажечь в нем справедливое негодование, без которого не обойтись на ток-шоу. "ДАЛ ТЕБЕ ВСЕ, ЧТО ПАРЕНЬ МОГ ДАТЬ", - пропел он, стуча по приборной панели. Перед глазами появилось лицо Трана, Люк ненавидел его природную красоту, ненавидел юношеский, потребительский разум, скрытый за гладкими веками. Он думал о правде, которую вылил в свои книги, всей правде, что ему открылась, и презирал строгих критиков и читателей, которые не улавливали сути. Когда рядом не было мишени для излияния враждебности, Люк обращал свою злобу к миру, который продолжит существование после его смерти. По венам курсировали болезненные эмоции, чистые, как лед, как тончайший наркотик, именно они вселяли в него сумасшествие. Подъехав к повороту на заболоченный рукав реки, он запрятал машину в ветхий деревянный сарай, который служил крытым гаражом, и вышел к доку, откуда его должна была забрать пирога, чтобы доставить к плавучему театру. Он предвкушал, как в нем пробуждается Лаш Рембо, и готовился впасть в ярость. * * * - Всему миру есть чему поучиться у Китая. Один ребенок на семью, строгие взыскания за превышение нормы и принудительная стерилизация. Их цель - нулевой прирост населения, и они его почти добились. В народной |
|
|