"Поппи Брайт. Рисунки на крови" - читать интересную книгу автора

Его разбудил солнечный свет, льющийся в комнату сквозь грязные стекла и
щекочущий ему уголки глаз. Голова у него слегка побаливала, вообще казалась
слишком тяжелой для шеи. Тревор перекатился на бок, потянулся и оглядел
комнату, безмолвно здороваясь с рисунками. Вот на этом - дом, а вот тут -
мама с Диди на руках, и целая серия тех, из которых - он был уверен - рано
или поздно выйдет комикс. Он знал, что ему никогда не нарисовать кричащий и
мишурный клевый мир, как это удалось папе в "Птичьей стране", но он может
придумать собственный мир. Надо будет попрактиковаться писать помельче,
чтобы делать подписи.
С головой, ворочавшейся туго, но полной идей, Тревор скатился с
матраца, толкнул дверь своей комнаты и направился по коридору в сторону
кухни.
Кровь на стенах он заметил еще до того, как увидел маму. Как следовало
из протокола вскрытия - который Тревор прочел лишь много лет спустя, - папа
напал на нее у входной двери. Они, наверное, поссорились, наверное, имела
место какая-то борьба, и он оттолкнул ее к коридору, прежде чем убить.
Именно тут он, очевидно, подобрал молоток.
Мама свалилась в дверном проходе, который вел из гостиной в коридор. Ее
спина опиралась о косяк. Голова откинулась на хрупком стебле шеи. Глаза ее
были открыты, и когда он пробирался мимо ее тела, Тревору казалось, что они
устремлены на него. На какую-то секунду у него остановилось сердце - он
подумал, что она жива. Потом увидел, что ее глаза затуманены и подернуты
кровью.
Ее руки были сплошной массой крови и синяков, среди этого месива
поблескивали серебряные кольца (семь пальцев сломано, будет сказало в
протоколе вскрытия, равно как и большая часть мелких костей в ладонях -
очевидно, она подняла руки, чтобы защититься от ударов молотка). В ее левом
виске была глубокая вмятина, еще одна - посреди лба. Волосы легли по плечам
жесткой от крови вуалью. Из ран на голове просочилась прозрачная жидкость и
засохла у нее на лице - серебристыми дорожками в красной маске.
А на стене над ней - мешанина кровавых отпечатков ладоней...
спускающихся... спускающихся... спускающихся...
Повернувшись на каблуках, Тревор выбежал назад в коридор, к комнате
брата. Он не знал, что мочевой пузырь у него сдал, не почувствовал, как по
ногам сбегает горячая моча. Не слышал звука, который сам же и издавал, -
долгого тоненького стона
Дверь в комнату Диди была притворена. Тревор не закрывал эту дверь,
когда заглядывал к Диди прошлой ночью. Высоко на стене у двери виднелось
маленькое, едва заметное пятнышко крови. Оно сказало Тревору все, что ему
нужно было знать. Но он все равно вошел.
Воздух в комнате был спертым от запаха крови и кала. Вместе эти запахи
были душными, почти сладковатыми. Тревор подошел к кровати. Диди лежал в той
же позе, в какой он оставил его прошлой ночью: голова зарыта в подушку, одна
маленькая ручонка сжалась в кулачок у рта. Затылок Диди напоминал крохотное
болотце: темная кашица из осколков кости и жирной свернувшейся крови. В
какой-то момент - из-за жары или в предсмертных судорогах - Диди сбросил с
себя покрывало. Тревор увидел темно-коричневое пятно у него между ногами.
Оттуда и шел запах.
Подняв покрывало, Тревор натянул его на Диди, закрывая пятно,
размозженную голову, невыносимо сжатый кулачок. Покрывало покойно опустилось