"Конни Брокуэй. Опасная игра ("Трилогия охотников Розы" #2) " - читать интересную книгу автора

следом за ней, стараясь держаться в тени ограды. Девушка подошла к первому
попавшемуся свободному экипажу. Кучер спустился на землю, помог ей сесть в
коляску и вернулся на свое место. Желая убедиться, что она уедет в
одиночестве, Рамзи стащил с себя домино и бросил его стоящему поблизости
метельщику улиц. Завтра вечером тот сможет его продать очередному любителю
маскарадов и выручить в два раза больше, чем зарабатывает за целый день. Тот
же, с кем зачем-то хотела встретиться Хелена, так и не пришел. Похоже, этот
парень безнадежный идиот.
Коляска тронулась с места. Рамзи посмотрел ей вслед.
- Ты оказалась очень далеко от дома, детка, - задумчиво пробормотал он
себе под нос, направляясь в сторону моста. - Также, как и все мы.

Манчестер, Англия
Октябрь 1787года
Сутулый надзиратель вел Рамзи Манро по узкому, плохо освещенному
коридору Манчестерского приюта для мальчиков, насквозь пропитанному запахом
мочи и пота. В маленькую комнатку, находящуюся в дальнем конце здания,
которая служила приемной. Именно сюда две недели назад доставили Рамзи,
после того как констебль нашел его воющим от горя над трупом матери. Ее
раздавила тяжелая малярная беседка, сорвавшаяся с высоты третьего этажа
какого-то складского здания.
Перед дверью приемной надзиратель остановился и с жалостью посмотрел на
мальчика.
- Лучше бы тебе уехать с этим монахом, а потом сбежать по дороге.
Больно уж ты хорошенький, долго тебе здесь не протянуть. Странно, как ты еще
до сих пор продержался. Хотя, конечно, если каждые два дня из трех
просиживать в карцере за драки, то ни на что другое времени уже не
останется. Но рано или поздно старшие мальчики доберутся до тебя, не
сомневайся.
Рамзи не стал отвечать. Губы, разбитые во время последней драки, еще не
зажили, тело ныло, голова кружилась. Самым тяжелым во время пребывания в
карцере был отнюдь не недостаток общения, а то, что рацион арестанта состоял
лишь из воды и кишащего червями рыхлого хлеба. К совету надзирателя стоило
прислушаться, ведь через день или два другие мальчишки действительно могу
догадаться объединить свои усилия. И тогда ему с ними не справиться.
Взглянув на мальчика еще раз, надзиратель пожал плечами, распахнул
дверь и втолкнул его в комнату. Отвыкший от яркого света, Рамзи растерянно
заморгал. Последние два дня он провел в карцере, в котором освещения не
полагалось.
- Бог мой, дитя, что они сделали с тобой?!
Этот голос, несомненно, принадлежал шотландцу. И не просто шотландцу, а
горцу. Услышав родной акцент, Рамзи едва не расплакался, но вовремя
сдержался. Он уже не ребенок, ведь ему было девять лет. Последний раз он
плакал над телом матери, и больше на свете не осталось ничего, что стоило бы
его слез. Все! С этим покончено навсегда.
- Ничего, сэр, - пробормотал он, с трудом шевеля разбитыми губами.
Прищурившись, он пытался разглядеть тонкую фигуру в монашеском балахоне.
Мужчина был лишь немногим выше среднего роста, но из-за худобы казался очень
высоким. Его густые волосы отливали серебром. Время проложило глубокие
складки, спускающиеся от крыльев горбатого носа к уголкам большого рта, но