"Кассандра Брук. Со всей любовью" - читать интересную книгу автора

дипломатических накладок брешь in interim,* как они выражаются, заслоняет
грудью первый секретарь (номер третий в иерархии) до тех пор, пока не будет
подобран новый посол - такой, какой с меньшей долей вероятности способен
слишком увлечься, трахая своего номера второго на высокогорном уступе. Но в
данном случае первый секретарь предавался нервному срыву, и врачи мостили
ему дорогу к раннему удалению на покой. А потому в Мадриде спешно требовался
свободно изъясняющийся по-испански временный Charge d'Affaires (sic!)** и,
более того, - цитирую - "обладающий безупречной репутацией и тонким тактом".
Что, видимо, характеризовало Пирса. Он покатывался, когда рассказывал мне
про это.
______________
* В промежутке (лат.).
** Поверенный в делах (фр.). Так! (лат.).

Вот каким было новогоднее послание министерства иностранных дел первому
секретарю Пирсу Конвею. И в результате: прощай, Греция, менее чем через
полтора года, и к началу февраля: привет, Испания, вот и мы!
Итак, теперь мой муж - глава посольства в Мадриде, временно исполняющий
обязанности чрезвычайного и полномочного посла, доверенного представителя
нашей дорогой королевы, имеющий право быть по прибытии встреченным почетным
караулом, плюс оркестром, играющим два государственных гимна, плюс салютом
из девятнадцати орудий, плюс флажок с королевским гербом на посольской
машине, плюс обязанность пригласить всех британских подданных и весь
интернациональный дипломатический корпус на жуткий междусобойчик в День
рождения Ее Величества 21 апреля - и, Господи помилуй! - до него остается
всего два месяца.
Ну, пока все. Более полный отчет следует.
Со всей любовью, и пиши немедленно,
Рут.
Речное Подворье 1 Лондон W4 26 февраля
Рут, миленькая!
Писать тебе после такого перерыва как-то странно и в то же время так
привычно. Старые времена!
Письмо будет коротенькое - как и ты, я все еще прихожу в себя, пытаюсь
встроиться в лондонскую жизнь среднего класса.
Совершенно верно: я обошла Третий Мир с рюкзаком. Чувствовала себя
восемнадцатилетней - собственно говоря, большинству моих спутников и было
восемнадцать или около. Нет, моего кругозора это не расширило, но принесло
душевное спокойствие. Разрыв с Гарри был таким пошлым и убогим: я обливаюсь
слезами бешенства, Гарри снова и снова кается. Настал момент, когда я
осознала, что мой брак будет продолжаться вечно таким вот образом, и не
вынесла этой мысли. Все эти обещания - пустые, пустые, пустые. И если это -
середина нашего дня, то да смилуется над нами Бог, когда приблизится вечер.
И я ушла. Оставила ему записку. Мы прожили в Вашингтоне всего два месяца.
Ты спрашиваешь, как прошло мое возвращение. Должна, к сожалению, тебя
разочаровать, но практически все как было. Той Джейнис Блейкмор, которая
побывала в постели с каждым мужчиной на улице, словно никогда не
существовало. Я искренне думаю, что все осталось скрыто. Подозреваю, мужчины
не рискнули признаться, а их жены не рискнули задавать вопросы. Не слышу
плохого, не вижу плохого - только занимайся этим втихую. Молчание застелило