"Картер Браун. Выше ножку! ("Мэвис Зейдлиц")" - читать интересную книгу автора

застыла на пороге как вкопанная. И тут они ее увидели...
Хетчик перевел дух и поискал глазами стакан с водой. Удостоверившись,
что детективы воду не пьют, он продолжил:
- Незнакомец заорал на бедную Ирму, чтобы она убиралась, а директор
грубо вытолкал ее из гримерки. Вечером того же дня он явился к Ирме,
извинился и порекомендовал позабыть обо всем, чему она была свидетелем.
Объяснил, что это обычный розыгрыш, шутка, не более. Но надо знать Ирму! Моя
невеста заявила, что умеет различать жанры, а здесь шутками даже не пахнет!
Директор сбросил маску добряка и заорал на Ирму, что она права: здесь нет
места шуткам, все очень серьезно, но пусть она не задирает нос и
помалкивает. Иначе...
Хетчик повторил свой жест - указательным пальцем поперек горла.
Понятно, что его невесту пытались запугать. Я не выдержала, всплеснула
руками и горестно произнесла:
- Боже мой! И такое творится в цивилизованной стране!
Хетчик затрясся еще больше: наверное, он решил, что его ненаглядная
невеста уже мертва. Поэтому я поспешила его успокоить:
- Как все это глупо и смешно! Пустяки, одним словом.
Не знаю, успокоился ли "суслик", но он должен был закончить свой
рассказ:
- Я хотел немедленно бежать в полицию, однако Ирма меня не пустила. При
слове "полиция" с ней началась истерика. При том, что она понимает смысл
угроз, Ирма очень ценит работу в клубе "Берлин" и считает, что именно здесь
она может в полной мере демонстрировать свое искусство.
Глаза мистера Стюарта Хетчика наполнились грустью:
- Конечно, я хочу, чтобы и мне она уделяла столько времени, сколько
своей работе, но, - он покачал головой, - Ирма так увлечена танцем, что
становится просто невменяемой, когда дело касается сцены.
- А как при этом ведут себя зрители? Вменяемы ли они? - скороговоркой
произнесла я.
Джонни мог хотя бы хихикнуть, но он продолжал дуться на меня и молчал,
сцепив зубы. Джонни - человек своеобразный. Порой мне кажется, что я -
единственная женщина, которая может его выносить. Во-первых, у него нет
чувства юмора, во-вторых, это чувство ему заменяет скаредность, и,
в-третьих, он не ценит меня. Надо полагать, что и этот замухрышка Хетчик -
тот еще зануда!
Выражение моего лица навело клиента на какие-то мысли, и он благодарно
пожал мою руку:
- Мэвис, вы меня понимаете! - Хетчик опять вздохнул. - Короче, в
полицию я не пошел, а решил обратиться к частным детективам, то есть к вам.
И вот я здесь. Мистер Рио сказал еще по телефону, что вы оба постараетесь
мне помочь, - при этом Хетчик смотрел в основном на меня. - Ну, что вы
скажете, мисс Зейдлиц? Каковы ваши соображения?
Джонни разжал губы.
- Соображать - это больше по моей части, мистер Хетчик, - произнес
он. - Мэвис есть Мэвис, хотя, надо это признать, иногда она довольно лихо
стучит на машинке и делает неплохой кофе...
От такой наглости я опешила и не сразу нашлась, что сказать компаньону.
А Джонни продолжил:
- Судя по всему, нельзя точно определить, была ли это шутка, розыгрыш,