"Сандра Браун. Красноречивое молчание " - читать интересную книгу автора

самым замечательным человеком, не считая, конечно, Дрейка.
О нем Дженифер спрашивала ежедневно и никогда не пропускала мыльной
оперы с его участием. Как только отец появлялся на экране, Дженифер издавала
восторженный вопль, тыкала пальчиком в изображение и жестом называла его
имя. Лаури объяснила ей, что означает слово "папа", и провела параллель
между именем "Дрейк" и этим словом. Когда девочка узнала слово "мама", она
задала Лаури вопрос, приходится ли она ей матерью. Лаури попыталась
объяснить, что означает слово "смерть", показав двух сверчков - один был
дохлый, другой еще живой. Дженифер поняла про сверчков, но Лаури не была
уверена, что она уяснила главное - ее матери нет в живых. Лаури не могла
найти образ, связывающий это слово с реальным человеком. "Надо будет
попросить Дрейка показать ей фотографию Сьюзен", - решила она.
После уроков они долго гуляли у подножия гор, где струились
бесчисленные ручейки, наполненные прозрачной водой. Лаури старалась показать
Дженифер, как изображается знаком каждый предмет, Малышка обычно запоминала
слово с первого раза, но потом, чтобы закрепить его в памяти, выученный жест
повторялся бессчетное количество раз.
После обеда обычно приходили Бетти с Сэмом и Сэлли - так что учеников у
Лаури прибавлялось. Счастливые это были часы, полные веселья и смеха. Детям
удалось превратить скучные занятия в веселую игру. Вскоре они уже
переговаривались с Дженифер на языке жестов так важно и одновременно
бескорыстно, как это могут делать только дети.
Иногда, когда продукты подходили к концу, Лаури с Дженифер отправлялись
в город в бакалейную лавку. На обратном пути они обычно заглядывали в
почтовый ящик. Так было и сегодня.
- Смотри-ка, Дженифер! - воскликнула Лаури, вынимая почту. - Письмо.
Интересно, кому, - добавила она, как всегда сопровождая каждое слово жестом.
- Джен-фа, - невнятно, но с очаровательной улыбкой произнесла девчушка
и, ткнув пальцем себе в грудь, широко улыбнулась.
Лаури протянула ей письмо, и Дженифер тут же отыскала свое имя,
написанное четкими печатными буквами. Потом она увидела в левом верхнем углу
имя отца и, смеясь, изобразила его жестом.
Дрейк писал, как и обещал, довольно часто - два-три раза в неделю.
Письма были короткие, и в основном о том, как он любит свою дочурку и как
скучает без нее. В каждый конверт любящий отец не забывал вложить пластинку
жевательной резинки.
Два раза Дрейк звонил им по телефону, и всякий раз, услышав его голос,
Лаури чувствовала, как ее сердце сначала замирает, а потом начинает бешено
колотиться. Разговоры не выходили за рамки деловых. Дрейк интересовался, как
идут дела у Дженифер, есть ли у них все необходимое. Потом просил Лаури
непременно сообщить ему, если что-то потребуется, и, не сказав ей лично ни
единого ласкового слова, вешал трубку. Если Дрейк и помнил о том злосчастном
поцелуе - в чем, правда, Лаури сильно сомневалась, - то и вида не подавал.
Всякий раз, когда он звонил, Лаури потом никак не могла ночью заснуть -
все ворочалась в кровати. Она уж не знала, чему приписать эту
закономерность - то ли его звонку, то ли еще чему-нибудь. Маловероятно,
чтобы один лишь звук его голоса мог настолько выбить ее из колеи. И
все-таки... А поздно вечером, когда, переделав кучу дел, она наконец-то
отправлялась спать в свою широченную роскошную кровать в полном одиночестве,
ее тело, казалось, ждало...