"Сандра Браун. Красноречивое молчание " - читать интересную книгу автора

Тихонько выругавшись, Поль опрокинул в себя остатки виски, поставил
стакан на стол, долго смотрел на нее, будто видёл впервые, потом подошел и
опустился перед ней на колени.
- Ах, ты рыжеволосая моя стервочка, - прошептал он, взъерошив ей
волосы. - Знаешь, что я жить без этого больше не могу...
Он коснулся рукой ее живота и принялся легонько поглаживать его, потом
поцеловал Лаури в грудь - сначала в одну, потом в другую.
- Похоже, придётся-таки на тебе жениться.
- О Поль! - восторженно воскликнула Лаури, бросаясь ему на шею.
Через несколько дней они поженились. К величайшему разочарованию ее
родителей, венчаться не стали, а ограничились гражданской церемонией, на
которой присутствовали только двое друзей-музыкантов Поля, да и те в
качестве свидетелей. На следующий день после свадьбы Лаури переехала к мужу.
Первые два месяца все шло относительно нормально, если не считать
нескольких взбрыкиваний новоиспеченного мужа и непродолжительных периодов
депрессии. Поль работал над альбомом, возлагая на него большие надежды.
Каждый день, возвращаясь с работы, Лаури заставала мужа за инструментом,
из-за которого он вставал лишь затем, чтобы рассеянно съесть то, что она
приготовила, а потом вернуться к любимому занятию.
Когда она ложилась спать, Поль забирался к ней под одеяло, быстренько
удовлетворял свои сексуальные потребности и снова садился за работу, а она
долго лежала одна в темноте, пока наконец не засыпала. А утром она тихонько,
чтобы не разбудить его, выбиралась из кровати и отправлялась на работу.
Когда музыкальные критики не приняли его альбом, Поль впал в состояние
депрессии, становившееся день ото дня все более угрожающим. Он пил, поносил
всех и вся и плакал. Потом все начиналось сначала. Когда Лаури пыталась
утешить его и ободрить, он начинал орать:
- Что ты-то суешься? Ведь ни черта в этом не смыслишь! Толчешься там в
своем институте со своими идиотиками, которые вообще не в состоянии слышать
музыку, ни хорошую, ни плохую! Так что лучше заткнись и не возникай!
Наконец период озлобленности закончился и наступил этап раскаяния,
который оказался еще похлеще предыдущего. Поль плакал навзрыд у нее на
плече, а она обнимала его и, покачивая, успокаивала, как ребенка. Потом он
слезно просил у нее прощения, обещал никогда больше не говорить с ней в
подобном тоне, а она гладила его по головке, утешала - в общем, нянчилась с
этим вконец распустившимся взрослым мужчиной, как с малым дитем, пытаясь
вернуть ему хоть какое-то подобие человеческого облика.
Но и этот период скоро кончился. В последующие восемь месяцев припадки
происходили все чаще. Поль пил, поскольку не способен был написать хорошую
музыку, а хорошую музыку не мог написать, потому что пил. А больше всех от
этого страдала Лаури.
Когда он бывал трезв настолько, чтобы заняться с ней сексом, ни о какой
теплоте и любви не было и речи. Казалось, будто даже в такие интимные
моменты он вымещал на ней злобу.
Лаури чувствовала, что должна его бросить, чтобы самой не скатиться до
его уровня, уровня человека с поврежденной психикой. Она не в состоянии была
больше выносить внезапных перемен настроения, вспышек злости, эгоизма и
шизофрении.
И она съехала от него на другую квартиру. На развод подавать не стала,
надеясь, что Поль как-то преодолеет свою слабость, и они снова станут жить