"Вирджиния Браун. Дикое сердце " - читать интересную книгу автора

доном Фелипе, и расторгнуть этот брак без оснований будет практически
невозможно - на то должны иметься доказательства, явные, веские
доказательства, а их будет трудно добыть, если они поймут, что она все
знает.
Кое-как - позже Аманда не смогла бы вспомнить точно, что она сказала, -
она пробормотала слова прощания и, спотыкаясь, вышла из дома. Ее последним
ясным воспоминанием была Мария, машущая ей мокрым от слез платком с
парадного крыльца, когда карета и сопровождающие ее повозки покатились по
изрезанной колеями дороге в сторону Мексики.
Аманда даже не осознавала, что плачет, пока дон Фелипе не протянул ей
большой носовой платок и холодно не приказал вытереть лицо и высморкаться.
- Не думайте, что вы никогда больше не увидите Марию, - сказал он. - Я
уже обещал устроить ее приезд к вам через несколько месяцев. Она слишком
стара для такого напряженного путешествия.
- Да, конечно. Простите, - пробормотала Аманда, громко сморкаясь после
каждого слова. Шмыгая носом, она протянула было ему использованный платок,
но тут же засунула его в свой ридикюль, когда Фелипе презрительно выгнул
бровь и сказал, что она может оставить его у себя.
Пока карета катилась по дороге к Рио-Гранде, смятение, вначале
поглотившее Аманду, начало выкристаллизовываться в решимость. Дон Фелипе и
Джеймс Камерон очень пожалеют, что сговорились против нее, очень пожалеют. А
дон Фелипе Леон-и-Альварес обнаружит, что у его невесты нет ни малейшего
желания быть послушной...

Глава 2

Темнота быстро спустилась на землю, окутав деревья и кусты
медлительными бархатными тенями. Разбуженная звуком голосов, Аманда
вглядывалась в сумрак, сонно моргая, и поняла, что карета наконец-то, слава
Богу, остановилась. Прямо рядом с каретой виднелись смутные очертания дома;
гостеприимный светлился через высокие окна и открытую дверь.
Холодный голос Фелипе донесся из угла карсты, напомнив Аманде о его
присутствии.
- Мы остановимся здесь на ночь, - проговорил он, и она кивнула, сжав
пальцы на маленькой сумочке, которую держала в руках.
Аманда сидела неподвижно и смотрела, как Фелипе открывает дверцу и
выходит из кареты. Ее вдруг поразила мысль, что ей предстоит первая брачная
ночь. Когда он повернулся, чтобы помочь ей выйти из экипажа, свет фонаря
упал на его красивые черты, и Аманда в очередной раз отметила суровость его
лица, его бесстрастное выражение, когда он протянул ей руку. Она помедлила,
борясь с сильным желанием убежать, но как только Фелипе вопросительно поднял
бровь, она осознала, как смешно это будет выглядеть. Ее пальцы легли в
ладонь дона Фелипе, но если он и заметил, как они дрожат, то ничего не
сказал.
Сопровождавшие их всадники и несколько слуг, которых дон Фелипе привез
с собой, занялись багажом, в то время как хозяин гостиницы показывал своему
важному гостю и его невесте большую столовую. Время тянулось как будто в
тумане, и Аманда, едва ли осознавая, что ее окружает и какую еду перед ней
ставят, механически ела, вежливо улыбаясь, когда к ней обращались. Ей
казалось, что она смотрит снаружи через окно, наблюдая за людьми внутри, но