"Лидия Брюханова, Виктор Кузнецов. Разведчик Николай Кузнецов " - читать интересную книгу автора

нотками извинения в голосе подал его девятилетнему Никоше:
- Вот, дети, посмотрите, верой-правдой искупил ваш батька вину, темную
глупость свою. Это командование выдало. - Отец глубоко переживал свое
"отступление".
Гася развернула документ и прочла. Удостоверение[2] гласило, что
Кузнецов Иван Павлович, уволенный из армии по возрасту, и члены его семьи
пользуются всеми правами и льготами, установленными для красноармейцев
декретами Совнаркома.
В первый же день по возвращении домой семья принялась за работу. Нужно
было заново поднимать почти дотла разоренное хозяйство.


Первые шаги в большую жизнь

В мае 1920 года в Зырянке, на бывших землях служителей церкви, на том
месте, где белые каратели порубили сельских активистов, беднота Балаира,
Рухловои и Зырянки во главе с коммунистами организовала коммуну "Красный
пахарь". В ней объединилось 20 семей. Это была первая ласточка
коллективизма.
Опыт коммуны впоследствии (при переводе сельского хозяйства на рельсы
коллективизации) сыграл свою положительную роль. "Но первые пять-шесть лет
коммунары бедствовали от недостатка тягла, инвентаря, жилья и опыта
коллективной жизни и хозяйства", - вспоминает А. И. Харитонов.
В том же году Иван Павлович отдает две горницы под избу-читальню. Отец
частенько заглядывал туда по вечерам. Он любил книги, газеты, сам читал
понемногу. Агафья уже работала учительницей в Зырянке, и когда была
свободна, отец просил ее разъяснить что-нибудь прочитанное из газеты.
Позднее Гасю сменил Ника. Отец для начала обычно просил:
- Полистай "Бедноту", какие там новости на земле происходят? - А потом
уже сам внимательно просматривал журнал, и Никоша заранее знал: отец ищет
статьи с пометкой "В помощь хлеборобу". Ивана Павловича интересовало все: и
племенное животноводство, и пчелы, и пшеница, и клевер...
Осенью двадцатого года Ника начал учиться во втором классе. Он был
одним из дисциплинированных учеников. Усердно, с охотой помогал отцу в
различных работах.
В 1922-1924 годах Никоша продолжает учебу в Балаирской школе. В любую
погоду, в дождь и слякоть, в осеннюю распутицу, зимой в метель и стужу шагал
он в соседнее село за несколько километров. Учителя так же, как и в Зырянке,
были довольны новым учеником. Всегда собранный, подтянутый, добродушный,
любознательный, он учился с большим прилежанием. Знания давались ему легко.
- На уроках Ника был очень внимательным и "на лету схватывал"
объяснения учителей, - рассказывает бывшая его соученица А. М.
Федюнинских. - Он первым подымал руку, чтобы ответить на вопрос учителя... А
сколько стихов на память читал - уйму!
У детворы он был признанным предводителем. С ним было интересно.
Выдумщик и фантазер, Ника лучше других умел рыбачить на речушке, что
протекает рядом с деревней. Лучший биток для игры в бабки был у него. Ника
отлично ездил верхом. И когда ребята ранним утром в летнюю пору возвращались
домой из ночного, часто устраивал скачки, соревнуясь в лихости и смелости,
показывая выносливость любимых коней. А сколько он знал удивительных