"Александра Бруштейн. Свет моих очей... ("Вечерние огни" #4)" - читать интересную книгу автора - Таких операций при высыхании глаз, - продолжает рассказывать мне И.Г.
Ершкович, - Шевалев произвел уже восемь.[2] Не все они были удачны. Все же количество удач было - шесть из восьми. К некоторым из этих удачно оперированных слепых зрение вернулось вскоре после того, как глаз стал увлажняться слюной. К другим зрение не вернулось "само", но благодаря увлажнению глаза стало возможным произвести этим больным операцию пересадки роговицы, от чего они благополучно прозрели. - Все-таки, значит, полной уверенности в успехе операции нет... - заключаю я с тревогой. - Полной уверенности не может быть ни при какой операции, - поправляет меня Исаак Григорьевич. - Но, конечно, операция, которую сделают Александре Артемьевне, - называют эту операцию: "Слюна вместо слезы"! - еще мало изучена, мало применялась. Владимир Петрович предупредил Александру Артемьевну, что в операции есть риск... - Что же она? - Ну, она молодец. "Рискну, - говорит. - Ведь операция для меня - единственный шанс. Французы говорят: "Не рискнешь - не выиграешь!" Она права, конечно, - других путей у нее нет. Знаете, до того, как Филатов и Шевалев стали оперировать высыхающие глаза, таких больных даже не принимали в больницы! Зачем было и принимать их, подавать надежду, когда именно такой надежды не было?.. Не то что вылечить, но хотя бы облегчить такому больному его страдания - и то нельзя было. Накануне операции Александра Артемьевна просит, чтобы к ней пустили меня, и врачи разрешают это. Застаю ее такою, как всегда, - лишь по цвету лица заметно, что она не совсем спокойна. Не то чтоб у нее играл на щеках Поздоровавшись, мы не сразу начинаем разговор. - Что же вы молчите? - притворно сердится Александра Артемьевна. - Расскажите обо всем... Как ваше лечение? Как Сашок, Аветик, Нюрочка? Как Шура, Володя Горев? Вообще все... Рассказываю о всех, передаю от них приветы, - сообщаю все немудреные больничные злобы дня. - Ну, наконец-то разговорилась! А то пришла и молчит. За этим, что ли, я вас сегодня позвала? - А я думала, вам моя "счастливая рука" нужна! - пытаюсь я шутить. - Наши больные делают моей руке шумную рекламу. Все требуют, чтобы я их потрогала "на счастье"... Александра Артемьевна мягко прерывает меня: - В больницах люди часто становятся суеверными, как старые бабы! - Ох, не говорите! - вздыхаю я. - Такие из-за этого происходят курьезы! На днях идем мы с Сашком и Аветиком по коридору, а один больной - знаете, рыбак из Балаклавы? - стоит около двери в кабинет врача, дожидается своей очереди. И вдруг подзывает меня рукой - вот так... Я по привычке думаю: это он к моей "счастливой руке" взывает! Подхожу, дотрагиваюсь до его плеча, - целый ритуал здесь придуман! - говорю ему: "Счастливо!" А он яростно шипит: "На что мне твое счастье? У меня ремень на пол соскользнул, никак не нашарю, - штаны спадают. Поищи ты этот ремень, а то ведь срам: председатель рыболовецкого колхоза без штанов к доктору на прием идет!" Александра Артемьевна смеется. - И нашли вы его ремень? |
|
|