"Валерий Брюсов. Опыты по метрике и ритмике, по евфонии и созвучиям, по строфике и формам" - читать интересную книгу автора

Наша искусственная поэзия не случайно усвоила себе тоническое
стихосложение: оно наиболее отвечает свойствам русского языка. Силлабическая
метрика (во многих отношениях стоящая выше, уже потому, что допускает
большее разнообразие ритмов) применима только в языках, где слоги (гласные
звуки) произносятся отчетливо и где, следовательно, ухо может инстинктивно
отмечать их количество в стихе. В языках, где отчетливо звучит только
ударный слог в слове или даже в сочетании слов и где слоги неударные
произносятся неясно, как в языках английском и русском, силлабическая
метрика весьма неудобна; доказательство: неудачные попытки всех слагателей
русских "виршей" XVII и XVIII вв. вплоть до Кантемира. Такие языки,
естественно, должны опирать свою метрику на счет ударений в стихе.
Известно, что основным элементом русского стиха являются стопы, то есть
определенные сочетания ударных и неударных слогов; эти стопы, по аналогии со
стопами античного (метрического) стихосложения, носят традиционные названия:
ямб, хорей, пиррихий, спондей (двухсложные стопы), дактиль, анапест,
амфибрахий, трибрахий, молосс, бакхий, амфимакр, антибакхий (трехсложные
стопы), диямб, дихорей, дипиррихий, диспондей, антиспаст, хориямб,
ионические стопы восходящая и нисходящая, пеоны 1-й, 2-й, 3-й, 4-й, эпитриты
1-й, 2-й, 3-й, 4-й (четырехсложные стопы), дохмий (пятисложная стопа).
Последовательное сочетание этих стоп и образует собою стих. Если стих
состоит из одинаковых стоп, он называется чистым (чистый ямб, хорей и т.
д.); если из различных, - сложным (например, гексаметр из дактилей и
хореев). По числу стоп стихи бывают одностопные, двухстопные, трехстопные,
четырехстопные (например, четырехстопный ямб, или ямбический диметр, считая
два ямба за одну стопу диямба) и т. д.
Все это - еще довольно просто, хотя и самое построение стиха из стоп
ставит длинный ряд вопросов, разрешить которые не так легко. Те, кто
отрицает сложность "науки о стихе", действительно, и думают, что она
начинается и кончается учением о стопах. Но дело в том, что, если бы
свойства стиха обусловливались только сочетанием стоп, наши стихи были бы до
крайности, до нестерпимости однообразными. Мы только что перечислили около
30-ти разных стоп. Некоторые теоретики считают их больше, другие - меньше,
считая все четырехсложные и пятисложные стопы комбинацией двухсложных.
Возьмем наше среднее число - 20; будем иметь в виду, что свыше 8 стоп в
стихе почти не употребляется, так как тогда стих неизбежно разлагается на
два. Это дает возможность построить только 160 "чистых" метров, из которых
многие возможны лишь теоретически, а на практике не употребляются и даже
почти не осуществимы. Число возможных "сложных" метров также невелико, так
как далеко не все стопы могут сочетаться между собой. Итак, одно
"стопосложение" может дать только столько-то десятков, в лучшем случае
небольшое число сотен, разных форм стиха.
Какую мучительную монотонность представляла бы поэзия, если бы в ней
постоянно повторялись все одни и те же формы стиха! если бы какими-нибудь
ста-двумястами или даже тремя-четырьмястами размеров исчерпывались все
возможности поэта разнообразить свой напев! Кроме того, какую мучительную
монотонность представляло бы каждое стихотворение, если бы в нем все стихи
были одинаковы по своему напеву, в зависимости от избранного раз навсегда,
то есть на всю поэму, размера! Поистине, при таких условиях предпочтительнее
было бы писать прозой, и стихотворцы, действительно, были бы, по выражению
одного из героев Карамзина, "людьми, которые хотят прытко бегать в оковах"!