"Серж Брюссоло. Замок отравителей " - читать интересную книгу автора

ослабить натяжение веса тела на язык.
"Не теряй сознание, - повторил он себе. - Главное, не теряй
сознание..." Но колени слабели, все чаще черная пелена застилала глаза. Он
напрягся. Кровь стекала по подбородку, горлу, заливала кожаный жилет на
груди. Волки в лесу, должно быть, уже подняли морды, принюхиваясь к
соблазнительному запаху. С заходом солнца они цепочкой выйдут из чащи и
усядутся у подножия холма. Запах человека некоторое время будет держать их
на расстоянии, но желание отведать лакомого блюда окажется сильнее. Кончится
тем, что один из них поднимется по тропинке, за ним тотчас последуют
остальные.
Жеан вспомнил о мече, оставленном на камне где-то сзади него. Эх,
смелости не хватает, а то бы дернуться, освободиться от гвоздя; пусть даже
кончик языка останется на нем. Но пока что на такой подвиг у него не было
сил. Может быть, они появятся, когда он почувствует волчье дыхание у своих
ног?
Кончиками пальцев Жеан ощупал гвоздь; нельзя ли вытащить его? Нет,
невозможно. Это был один из тех гвоздей, которыми крепят ворота и подъемные
мосты. Без клещей здесь не обойтись.
Резко дернуться... или постепенно откидываться назад с риском оставить
на гвозде весь язык с корнем, как предсказывал Гюг де Шантрель? Он бессильно
сглотнул кровь. Увы, он не был святым мучеником, а страданию не было конца.
Несмотря на мучения, Жеан подумал о тайне исчезнувшего изваяния, об
испарившемся отшельнике. Кажется, он догадался, все становилось на свои
места.
Вопреки предположению Гюга де Шантреля одурачить пытались не Жеана. А
кстати, к чему все это? Какая роль отводилась простому проводнику в столь
крупном заговоре?
Нет, если уж и одурачили кого, так это Дориуса. Ему подсунули кости
обычного скелета, заставив поверить в то, что они были святыми мощами.
Толстый монах стал жертвой бессовестных мошенников, которые воспользовались
его доверчивостью.
А это означало, что он вручил Орнану де Ги простые костяшки, лишенные
спасительной силы. Барон может трогать их, целовать, засовывать под одежду,
но болезнь не пройдет.
Уже не было сомнений в ужасной участи Оды. Барон заразит ее проказой,
как только они соединятся. Так что поздно что-либо предпринимать. Став
прокаженными, они вынуждены будут удалиться в лепрозорий, где и окончат свои
дни среди других полумертвецов.
День угасал. Жеан потерял много крови и все больше слабел. Когда
послышится постукивание волчьих когтей на каменистой тропинке, нужно будет
прибегнуть к последнему средству: откинуться назад, моля, чтобы оторвался
только кончик языка, и, если от боли не потерять сознание, можно схватить
поржавевший меч старого Брюнуа де Сольпьера.
Краем глаза он увидел, как за верхушками деревьев пропадает солнце.
Багряным светом заливало ставший сказочным пейзаж.
Волки придут, это вопрос времени. Запах крови уже возбудил их. Жеан
ощупью снял свой пояс. Им тоже можно, хоть недолго, но обороняться,
размахивая за спиной. Какое-то время хищники не станут приближаться...
Он поймал себя на мысли, что проклинает свою трусость и нетерпимость к
боли. В балладах много говорится о рыцарях, предпочитающих скорее дать себе