"Дуглас Брайан. Шадизарский дервиш ("Конан") " - читать интересную книгу автора

вендийских купцов - он бы вышел отсюда таким же замотанным в шелка,
унизанным золотыми кольцами и браслетами как и вошел.
Впрочем, пресловутая честность отнюдь не отменяла множества мелких
услуг, которые смотритель оказывал своим лучшим друзьям. А Конан-киммериец
входил в число избранных.
Точнее, он стал считаться таковым, едва лишь появился в банях вместе с
бритунцем и, выудив из кошеля Олдвина пару золотых, показал их смотрителю.
- О, мой друг! - поспешил к нему смотритель, низко кланяясь и простирая
руки как бы в ожидании неслыханных милостей от всемогущего покровителя.
Конан сжал монеты в кулаке.
Смотритель выпрямился и устремил на Конана честный взгляд широко
раскрытых темных глаз.
- Мы желаем навестить бани, - сказал киммериец. - Мой друг, - он
показал на Олдвина, - путешествует. Он изучает нравы и обычаи разных людей.
Ведет записки.
- Э? - смотритель приподнял брови и сложил
их "домиком". Теперь он напоминал ученика, внимающего учителю.
Конан отметил про себя, что у смотрителя имеется несколько выражений
лица, припасенных на всякий случай жизни и для каждой ситуации. Набор
случаев и ситуаций, очевидно, был у смотрителя весьма ограничен. Сейчас он
пытался понять, с каким именно феноменом он столкнулся и перебирает
последовательно наиболее подходящие гримасы.
- Итак, мой друг бритунец, господин Олдвин, желает посетить
общественные бани Шадизара, - продолжал Конан. - Ия хотел бы, чтобы у него
остались наилучшие воспоминания об этом.
- Это запросто можно устроить, - заявил смотритель, с облегчением
помещая на своей физиономии широкую дружескую улыбку. Он наконец понял, что
от него ожидают услуг и любезностей и готовы оплатить хорошее поведение
парой золотых.
- Нам нужно чистое белое покрывало, кусок мыльного корня и... взглянуть
на вещи дервиша Заграта, - продолжал Конан.
Не переставая улыбаться, смотритель заметил:
- Уже десять поколений моих предков служили в этих банях. И ни разу за
все эти века ни одна вещь здесь не пропала. Гости никогда не бывали
недовольны. Все и всегда счастливы видеть нас, потому что мы...
- Да, да, - перебил Конан, - я знаю, что ты честен, как и всякий
замориец.
В последней фразе варвара таилась злая ирония: ни один народ во всем
Хайборийском мире не пользовался такой скверной репутацией лжецов, воров и
проклятых злослужителей, как заморийцы. Однако сами они, потомки древнего
народа, полагали себя людьми высшей расы и держались соответствующе,
особенно перед чужаками.
- И коль скоро моя честность не должна подвергаться ни сомнениям, ни
испытаниям... - продолжал смотритель одежд.
- Никто не намерен подвергать твою честность испытанию, - перебил
Олдвин. Он счел, что Конан слишком медлит при ведении переговоров. Дело-то
пустяковое! И что это киммериец вздумал разводить долгие дискуссии? Не лучше
ли сразу сообщить, что именно требуется от этого полуголого банщика!
Конан остановил приятеля движением руки.
- Я вовсе не желаю ничего здесь украсть, - сказал киммериец возмущенно.