"Дуглас Брайан. Смерть на черных крыльях ("Конан") " - читать интересную книгу автора

женщинам.
Меноэс провел ладонью по лицу. Время и различные испытания, с которыми
всегда сопряжена жизнь торговца, оставили на нем резкие отметины.
- Сейчас в это трудно поверить, - добавил зингарец, - но мы
действительно нравились женщинам. Не знаю, каким стал сейчас мой брат, если
он вообще жив, но я до сих пор иногда имею успех...
Азелла, на которую невольно глянул в этот миг Конан, продолжала
безмятежно спать. Ее щека оттопыривалась, и время от времени она принималась
во сне шевелить губами, как будто жевала, а после опять замирала. Других
женщин на палубе не было.
Меноэс махнул рукой.
- Все это неважно. В один прекрасный день наши с братом пути разошлись.
Я избрал отцовское поприще, связал судьбу с кораблями. Тогда у нас был
только один корабль. Точнее, половина - мы владели им на паях с другим
торговцем. Я начал с того, что выкупил корабль у партнера, а после открыл
свое дело.
Мой брат предпочел другое занятие. Однажды, гуляя по улицам Кордавы, он
встретил странного человека. Этот человек произвел на него неизгладимое
впечатление, несколько седмиц брат только о нем и разговаривал. По его
словам, они столкнулись возле таверны "Колесо", на углу улиц Медников и
Бочаров. Там часто возникают драки. Ремесленники этих двух улиц традиционно
враждуют между собой. Отбивают клиентов. У нас это называлось Великая
Бочковая Война. Одни предпочитают деревянные бочки, другие - медные сосуды.
И то, и другое хорошо по-своему, по мастера частенько уговаривают клиентов
купить именно свой товар и, случается, перебивают покупателя.
- Ближе к делу, - велел Карсеол. - У нас не так много времени.
Простите, что напоминаю, господин, - спохватился он.
Но зингарец даже не обратил внимания на властный тон капитана, который
получал у него жалованье. Он весь погрузился в воспоминания.
- Там, возле таверны, мой брат и увидел, как несколько здоровенных
детин напали на невысокого, хрупкого с виду человека. И как он, подняв
посох, что-то прошептал на незнакомом языке. И как эти детины вдруг
повалились на мостовую. Лица у них почернели, из ноздрей повалил дым, а
глаза лопнули от жара. Незнакомец сжег их заживо, сжег изнутри. Он как будто
запалил пламя у них в головах. Это поразило брата. Он упал к ногам
незнакомца и стал умолять взять к себе в ученики.
И спустя несколько седмиц незнакомец, которого мой брат преследовал
неустанно, согласился. С тех пор мы с ним не виделись...
Меноэс замолчал, но Конану показалось, что рассказал он отнюдь не все
из случившегося в далекие годы. Наверняка имелось еще какое-то
обстоятельство.
- А как же женщина? - почти против воли спросил варвар. - Разве не было
еще и женщины?
Меноэс глянул на киммерийца с едва скрытым раздражением.
- Да, женщина была, - сказал он. - Как ты догадался?
- Ты с самого начала заговорил о том, что вы нравились женщинам, -
объяснил Конан. - Но если бы все было так просто, не возникло бы такой лютой
вражды. Я знаю, сколько неприятностей может причинить увлечение
легкомысленной особой.
- Она вовсе не была легкомысленной! - вспыхнул Меноэс. - И предпочла