"Дуглас Брайан. Чудовище Боссонских топей (=Чудовище Южных Окраин) ("Конан") " - читать интересную книгу автора

Поперек скользкой глинистой тропинки лежали палки. Они так и норовили
уцепить нас за ноги. Я несколько раз споткнулся и, наконец, полетел носом в
грязь. Это было не столько больно, сколько обидно. Я даже не стал
подниматься, так и остался лежать в луже, безмолвно глотая слезы.
А он, оказывается, слушал, как я шлепаю сзади, хотя и не подавал виду,
потому что как только я упал, он сразу обернулся. Постоял, посмотрел со
стороны, как я реву, потом понял, видно, что вставать я не собираюсь, и
подсел рядом на корточки. Я уставился на него в надежде, что он все-таки
возьмет меня на руки, и нос у меня задрожал от сильных переживаний.
Он погладил меня по голове и сказал:
- Бедняга. Даже уши посинели.
Тут я зарыдал уже в голос, и он, подумав, взвалил меня себе на шею. Я
вцепился в него и сразу затих. Он потащил меня дальше. По его мнению, дороги
на то и существуют, чтобы выводить куда-нибудь. А мне почему-то казалось,
что здесь ни к чему хорошему эти дороги привести не могут.
Через полчаса деревья расступились, и показалась поляна. Здесь дорога
обрывалась внезапно и окончательно, словно желая показать нам всем, что свое
дело она сделала, а прочее ничуть ее не касается. Если кому-то охота топать
дальше - пусть топает на свой страх и риск, а она, дорога, умывает руки. Или
ноги. Что там умывают в таких случаях безответственные дороги?
Дальше начинался сплошной лес - грозный, шумный, неприступный.
Несколько пустых домов безмолвно мокли под дождем. Когда-то здесь была
деревня, но люди оставили ее лет пятьдесят назад. Вероятно, их изгнало
отсюда какое-нибудь чудовище. Или они сами превратились в чудовища и уползли
в болота догнивать свой век. Я ничему бы не удивился.
Мы увидели несколько развалившихся каменных изгородей и заросли
одичавшей малины. Ягод на ветках висело очень много, и все они раскисли от
влаги. Малину я люблю, она сладкая, а среди нечисти полно сладкоежек, и я не
исключение. Но эту малину даже мне есть почему-то не захотелось. Конан же
вообще не обратил на нее внимания. Он озирался по сторонам.
То, что деревня брошена, и брошена уже давно, становилось ясно с
первого взгляда. Черные дома, стоявшие крыльцо к крыльцу в одну линию,
начинали уходить в землю, хотя в целом они были на удивление крепкими и
могли простоять здесь не один год. Ничего удивительного, если учесть, что
бревна здесь пропитаны смолой - еще одна отвратительная особенность здешней
природы: в таких лесах я начинаю задыхаться.
Только у одного из домов провалилась крыша, и из дыры торчали бревна.
Жуткая картина. Когда ветер рвет шатры кочевников или под ураганами и
дождями разметывает хижины из пальмовых листьев, зрелище все-таки не
настолько кошмарное. Во всяком случае, нет ощущения, будто поблизости бродят
неупокоенные духи. А здесь можно ожидать чего угодно. И мне ужасно не
нравилось думать о том, что или кого мы можем повстречать.
Неожиданно я насторожился: мне показалось, будто я вижу, как в окне
последнего из домов мелькнул тусклый свет. Я подергал Конана за волосы и,
наклонившись, проговорил ему в ухо:
- Ты заметил?
Он сказал, что давно уже заметил - всяко раньше, чем я, - и намерен
выяснить, что там такое происходит. Я-то полагал, что мы немедленно удалимся
из этого нехорошего места, подальше от возможных неприятностей, но спорить с
Конаном на подобные темы очень сложно. Обычно он ужасно упрям.