"Дуглас Брайан. Чудовище Боссонских топей (=Чудовище Южных Окраин) ("Конан") " - читать интересную книгу автора Поперек скользкой глинистой тропинки лежали палки. Они так и норовили
уцепить нас за ноги. Я несколько раз споткнулся и, наконец, полетел носом в грязь. Это было не столько больно, сколько обидно. Я даже не стал подниматься, так и остался лежать в луже, безмолвно глотая слезы. А он, оказывается, слушал, как я шлепаю сзади, хотя и не подавал виду, потому что как только я упал, он сразу обернулся. Постоял, посмотрел со стороны, как я реву, потом понял, видно, что вставать я не собираюсь, и подсел рядом на корточки. Я уставился на него в надежде, что он все-таки возьмет меня на руки, и нос у меня задрожал от сильных переживаний. Он погладил меня по голове и сказал: - Бедняга. Даже уши посинели. Тут я зарыдал уже в голос, и он, подумав, взвалил меня себе на шею. Я вцепился в него и сразу затих. Он потащил меня дальше. По его мнению, дороги на то и существуют, чтобы выводить куда-нибудь. А мне почему-то казалось, что здесь ни к чему хорошему эти дороги привести не могут. Через полчаса деревья расступились, и показалась поляна. Здесь дорога обрывалась внезапно и окончательно, словно желая показать нам всем, что свое дело она сделала, а прочее ничуть ее не касается. Если кому-то охота топать дальше - пусть топает на свой страх и риск, а она, дорога, умывает руки. Или ноги. Что там умывают в таких случаях безответственные дороги? Дальше начинался сплошной лес - грозный, шумный, неприступный. Несколько пустых домов безмолвно мокли под дождем. Когда-то здесь была деревня, но люди оставили ее лет пятьдесят назад. Вероятно, их изгнало отсюда какое-нибудь чудовище. Или они сами превратились в чудовища и уползли в болота догнивать свой век. Я ничему бы не удивился. одичавшей малины. Ягод на ветках висело очень много, и все они раскисли от влаги. Малину я люблю, она сладкая, а среди нечисти полно сладкоежек, и я не исключение. Но эту малину даже мне есть почему-то не захотелось. Конан же вообще не обратил на нее внимания. Он озирался по сторонам. То, что деревня брошена, и брошена уже давно, становилось ясно с первого взгляда. Черные дома, стоявшие крыльцо к крыльцу в одну линию, начинали уходить в землю, хотя в целом они были на удивление крепкими и могли простоять здесь не один год. Ничего удивительного, если учесть, что бревна здесь пропитаны смолой - еще одна отвратительная особенность здешней природы: в таких лесах я начинаю задыхаться. Только у одного из домов провалилась крыша, и из дыры торчали бревна. Жуткая картина. Когда ветер рвет шатры кочевников или под ураганами и дождями разметывает хижины из пальмовых листьев, зрелище все-таки не настолько кошмарное. Во всяком случае, нет ощущения, будто поблизости бродят неупокоенные духи. А здесь можно ожидать чего угодно. И мне ужасно не нравилось думать о том, что или кого мы можем повстречать. Неожиданно я насторожился: мне показалось, будто я вижу, как в окне последнего из домов мелькнул тусклый свет. Я подергал Конана за волосы и, наклонившись, проговорил ему в ухо: - Ты заметил? Он сказал, что давно уже заметил - всяко раньше, чем я, - и намерен выяснить, что там такое происходит. Я-то полагал, что мы немедленно удалимся из этого нехорошего места, подальше от возможных неприятностей, но спорить с Конаном на подобные темы очень сложно. Обычно он ужасно упрям. |
|
|