"Дуглас Брайан. Воин из пророчества ("Конан") " - читать интересную книгу автора

этой вшивой премудрости, - заключил Аурангзеб, рассматривая могучего
варвара.
Конан скромно пожал тяжелыми плечами.
- Я всего лишь ищу применения моему мечу, раджа.
Аурангзеб хлопнул в ладоши.
- Быть по сему! Мне нужны хорошие воины. Шраддха проверит твою силу. -
Раджа перевел взгляд на верного Шраддху. - Но не вздумайте убить друг друга!
Рвение - это прекрасно, однако мертвый воин больше ничем не сможет доказать
мне свою преданность.

* * *

Шлока не открыл Аурангзебу всей правды, лишь намекнул на ее сияние. Но
этого оказалось довольно: правитель Калимегдана не посмел задерживать у себя
мудреца, человека, способного отыскать единственного коня во всем табуне;
человека, способного так легко и с таким достоинством отказаться от золота и
почестей. И потому никто не преградил пути Шлоке, когда тот двинулся прочь
от города.
Скоро витые башни и резные стены Калимегдана остались далеко позади.
Дольше всего Шлока видел у себя за спиной парящий в небе драконий флаг
Аурангзеба; но вот и стяг раджи поглотили джунгли. Перед всадником вновь
расстилалась караванная тропа и тянулась поросшая высокой травой равнина.
Джунгли влажной непроходимой стеной стояли по другую руку от путника.
Взор Шлоки остановился на каменном идоле. Черный силуэт давно забытого
божества с растопыренными руками и полусогнутыми ногами отчетливо
вырисовывался на фоне заката. Кто установил здесь эту статую? Когда это
было? Как звали того бога и каких жертв он требовал?
Судя по всему, изваяние очень древнее. И, скорее всего, здесь
приносились человеческие жертвы. Очень, очень давно...
Медленно подъехав к идолу, Шлока остановился. Спешился.
Красноватый свет уходящего дня неторопливо разливался по равнине. Еще
какое-то время свет заката помедлит здесь, на земле, а затем, как только
край солнечного диска скроется за горизонтом, мгновенно уступит место ночной
тьме.
Шлока опустился на землю рядом с идолом, поднял взгляд на небо. Ночь
уже скоро настанет. Еще один день поисков миновал.
Но какие бы трудности ни подстерегали Шлоку, он никогда не терял
надежды. Ибо ему было открыто то, о чем он никому прежде не рассказывал.
Однажды он обратился в горячей мольбе к Кали-Дурге. "О великая богиня! -
вскричал Шлока в сердце своем. - Когда же ты подаришь нам бесстрашного
воина, который станет опорой для нас и грозой для наших врагов?"
Долго не было ему никакого ответа, только тишина разливалась в душе
Шлоки, неся с собой надежду. Не смутное ожидание чуда, но твердую
уверенность в том, что чудо придет. И когда эта тишина стала совершенной, в
отдалении Шлока услышал детский плач.
И тогда он понял: тот, кому дано спасти его народ, только-только
народился на свет. Это дитя, младенец. И задача Шлоки - отыскать его, а
отыскав - защитить от всех возможных опасностей и воспитать истинным воином.
Лишь бы не опоздать.
Однако мудрец верил: если божество открыло ему так много, оно позволит