"Эмили Брайан. Обольстительная герцогиня " - читать интересную книгу автора

величием налил Артемизии в чашку горячий чай. - Но если мне будет дозволено
набраться смелости и высказать свое суждение, то, возможно, мадам следует
быть более аккуратной в выражениях.
Артемизия взяла в руки поданную ей чашечку и сделала глоток ароматного
напитка. Он был почти так же хорош, как и чай, который она пила в детстве в
Бомбее.
- А я была предельно тактичной, Катберт. Именно поэтому я и назвала его
мужским достоинством, а не пе...
- Просмотрите, пожалуйста, прессу, ваша светлость, - вежливо перебил ее
Катберт, протягивая герцогине аккуратно сложенную газету.
Пытаясь скрыть улыбку, Артемизия поставила чашку с чаем на стол. Она
прекрасно понимала, что не стоит специально выводить из себя дворецкого, но
когда он злился, кончики его ушей так очаровательно краснели.
Артемизия бегло просмотрела заголовки. "Таттлер". Она старалась не
читать многочисленные скандальные газетенки, а "Таттлер", наполненная
пикантными историями и изощренными оскорблениями, была самой отвратительной
из всех.
- Ты же знаешь, у меня нет времени на подобную чушь!
- Понимаю. Тогда, возможно, мадам не стоит впредь предоставлять
газетчикам материал для их статей. И полагаю, следует уделить особое
внимание статье на развороте. Вам угодно еще что-нибудь, ваша светлость?
- Нет, благодарю. Пожалуй, этого вполне достаточно. - Сухо ответила
Артемизия.
Дворецкий поклонился и походкой, полной достоинства, начал выходить из
комнаты. Потом, словно вспомнив что-то важное, он остановился и обернулся к
Артемизии:
- Какой-то джентльмен хочет видеть вас, мадам.
- А, это, должно быть, натурщик, которого послал мистер Фелпс. Я уже
закончила рисовать Нептуна и готова начать серию набросков Эроса. Вернее,
почти закончила, - уточнила она, вспомнив, что осталось еще кое-что
исправить и укоротить.
- Крайне непохоже, что этот посетитель является одним из ваших юных
богов, - величественно покачал головой Катберт. - Он одет как настоящий
лондонский джентльмен.
- В Лондоне множество магазинов поношенной одежды, и предприимчивый
юноша может нарядиться как настоящий лорд, если только пожелает.
Артемизия прикусила губу. Ей внезапно пришло в голову, что она говорит,
как один из журналистов "Таттлера", который буквально на прошлой неделе
жаловался: по манере одеваться уже нельзя судить о классовых различиях.
Особенно теперь, когда горничных, разгуливающих по Лондону, невозможно
отличить от их хозяек. Артемизии совсем не нравилось, что она озвучивает
сентенции какой-то скандальной газетенки, и она мысленно дала себе обещание
больше никогда не читать "Таттлер", даже если Катберт каждое утро будет
совать ей эту газету под нос.
Она взглянула на часы из золоченой бронзы, висящие над камином. Даже
летом герцогиня приказывала разжигать огонь для своих натурщиков, ведь
олимпийским небожителям не пристало иметь гусиную кожу.
- Проводите гостя ко мне.
Как только Катберт закрыл застекленную дверь в студию, из груди
Артемизии вырвался сдерживаемый вздох.