"В.А.Брюханов. Учитель и Ученик: суперагенты Альфред Редль и Адольф Гитлер " - читать интересную книгу авторавнимания на тайну переписки. Однажды в почтамт поступило письмо со станции
Подволочиска на русской границе на адрес "Опернбалль". При открытии выяснилось, что внутри конверта не было письма, зато лежали восемь свеженьких купюр в тысячу крон каждая. Эта подозрительная находка тут же стала известна полиции. К окошку почтамта был направлен сыщик, чтобы немедленно арестовать человека, обратившегося за этим письмом. На мгновение история превратилась из трагедии в уютный типично венский фарс. В обеденное время на почте появился некий господин и спросил о письме с адресом "Опернбалль". Почтовый служащий тут же подал скрытый сигнал сыщику. Но сам сыщик как раз отправился на обед, чтобы выпить кружку пива..." и т.д. Число неточностей и искажений в приведенном тексте превышает количество содержащихся в нем фраз. То же отмечает и Пете, комментируя Цвейга: "Естественно, сыщик не ушел выпить пива, письмо лежало на почте в ящике, но отправлено оно было в Берлине, а не в местечке с непроизносимым названием, /.../ и на адрес Никона Ницетаса, а вовсе не на "Опернбалль"... Это только начало необходимых исправлений, но все равно - такое описание дела Редля /.../ повторяется неоднократно и у других авторов и читается, конечно, с большим интересом" - с последним утверждением невозможно не согласиться. Заметим к тому же, что даже последний кратчайший отрывок из текста самого Пете содержит по меньшей мере одну существенную неточность - мы ее укажем немного ниже (другой является стилистическая погрешность автора или ящике? В каком еще ящике?)!.. С рассказом Цвейга перекликается множество иных. Характерно, что подавляющая масса авторов, пишущих о личностях, подобных Редлю, не слишком обременяет себя соответствием строго установленным истинам, что объясняется, с одной стороны, чрезмерным количеством сведений, выявленных современниками и историками, но доступных во всей их полноте лишь немногим специалистам (особенно с учетом того, что значительная доля исследований публикуется на разных языках - и либо вовсе не переводится на другие, либо пересказывается в сильно усеченном или искаженном виде), а с другой - парадоксальным дефицитом иных очень важных подробностей даже о самых известных персонажах, в особенности - относящихся к секретным службам. То и другое затрудняет понимание сюжетных ходов давнишних интриг, но стимулирует рождение мало чем оправданных фантазий. К тому же бессознательное (а нередко - и сознательное) стремление журналистов и писателей исказить все и вся, дабы внести этим элемент новизны в собственные произведения, порождает бесчисленные варианты изложения одних и тех же событий, противоречащие друг другу. Все это, повторяем, в полнейшей мере относится к повествованиям о |
|
|