"В.А.Брюханов. Заговор против мира (Кто развязал Первую Мировую войну) " - читать интересную книгу автора

соглядатаи от неожиданности не успели сразу среагировать, и террористы не
были арестованы. Пришлось им гулять еще и на следующий день. Эти
горе-террористы оказались, таким образом, даже не наемными убийцами, а почти
невинными жертвами на заклание!

В наше время, чтобы сорвать такой террористический акт, достаточно
только анонимного звонка в полицию. В 1887 году телефона в Петербурге еще не
было, но для анонимных доносов имелись и другие оперативные возможности.

Заметим, что коль скоро никто из историков (достаточно немногочисленных
в данном случае), занимавшихся расследованием дела 1 марта 1887 года, не
ставил вопрос о возможном предателе-доносчике, то, понятно, что до сего
времени не существует никакой версии относительно идентификации этого
персонажа.

Кому принадлежала честь совершить такой донос - казалось бы, совершенно
неясно. Перечислим по возможности все имеющиеся варианты.

Посвященным, вполне возможно, был Шевырев; тогда особенно понятен и его
странный отъезд накануне решительных действий - почти так же, как позднее
поступал и Азеф. Но наверняка не Шевырев, уехавший из столицы за пару недель
до намеченного покушения, был непосредственным доносчиком: из Крыма он едва
ли мог точно рассчитать момент получения полицией доноса именно тогда, когда
это гарантировало максимальный скандал от разоблачения террористов.

Не исключен в качестве доносчика Говорухин, который хотя и уехал еще
раньше и еще дальше, и, находясь за границей, имел возможность ничуть не
проще, чем из Крыма, влиять на события в Петербурге, но зато нам не
известно, когда и каким способом попало к полиции его "предсмертное" письмо,
да и не было ли именно содержание этого письма истинным доносом?..
Дальнейший жизненный путь Говорухина вовсе не противоречит подобному
предположению.

Возможно также, что доносчиком был кто-то из доброхотов, снабжавших
заговорщиков деньгами, так и оставшихся, как это обычно и бывает, за
кулисами осуществленной инсценировки. Он мог быть кем-то и из других близких
помощников, не обязательно участвовавших именно в финансировании:
осведомленность упоминавшегося Агафонова делает подозрительным и его, а
также и других персонажей, находившихся вблизи от заговорщиков - даже того
же Поссе, который в марте 1887 подвергся обыску и нравоучительной беседе с
петербургским градоначальником П.А.Грессером и директором Департамента
полиции П.Н.Дурново.

С таким же успехом предателем мог оказаться и любой из "идеологов"
заговора; из них наиболее подозрителен Лукашевич, но и остальные -
Новорусский, Ульянов и Бронислав Пилсудский - могли бы сыграть эту роль.
Собственный арест никем из этой четверки не планировался - тут злую шутку
над ними сыграло предательство Канчера, совершенное под угрозой казни
практически сразу после ареста, а Канчер оказался притом единственным
звеном, соединявшим хотя и малочисленные, но достаточно разумно