"Буало-Нарсежак. Дурной глаз" - читать интересную книгу автора

- Попутешествуйте немного, - сказал он. - Это всегда полезно... И не
только для вас.
Реми встал, и знахарь протянул ему руку. Нужно ли ему предлагать
деньги? Или просто поблагодарить? Реми предпочел уйти, не сказав ни слова. В
зале ожидания, в коридоре вплоть до лестничной площадки толпился народ. У
него вызвало легкое омерзение все это сборище калек, которые полушепотом о
чем-то
спорили между собой. Некоторые из них были забинтованы. Спускаясь по
лестнице, Реми обнаружил в себе какую-то ненависть к многолюдным сборищам, к
толпам людей, где его то и дело касались и толкали незнакомые люди. Он
спешил снова обрести свое одиночество, он больше не мог этого выносить. Этот
толстяк отлично все понял. Нужно срочно уезжать отсюда! Но что он там
увидит? Склады Вобера, конторы Вобера, служащих Вобера! И незнакомые ему
люди почтительно будут покачивать головой: "О, так вы сын самого Вобера! "
Реми медленно продвигался по краю тротуара; сумеет ли он, по крайней мере,
взять себя в руки, чтобы остановить такси? Он смотрел на солнце, на плечи
прохожих, и это было приятно. Приятно было просто шагать по улице, но все же
это было вовсе не то, что он себе представлял... Когда он был маленьким, и
его возили в инвалидной коляске, он
чувствовал себя более сильным, более уверенным. Он, например, заставлял
людей оборачиваться ему вслед и уступать дорогу; он почему-то вдруг вспомнил
девочку из парка Ранла, которая подарила ему букет фиалок.
Реми поднял руку. Слишком поздно. Такси прошло мимо. Еще один взмах
руки. С тем же результатом. Он, однако, не мог поехать в метро. Он даже не
знал, как оно устроено, это метро. Он знал мир, город, в котором он жил,
только по ллюстрациям
в журналах. И теперь все эти картинки беспорядочно смешались у него в
голове. Там были и небоскребы, и большие пассажирские теплоходы, китайские и
африканские пейзажи или иногда фотографии Елисейских полей, площади Оперы
вечером после концерта, но там не было маленьких бистро, темных, но
чистеньких и свежих, антикварных магазинчиков, мясных лавок с
монументальными витринами, увешанными тушами животных, - все это было для
него новым, волнующим, и одновременно в этом открывающимся перед ним веселом
и пестром мире чувствовалась какая-то неопределенная, смутная опасность. Как
животное вдали от своего логова, Реми ощущал себя слегка обескураженным
шумом, движением, всем этим водоворотом запахов и звуков, в который он
внезапно попал.
- Эй!
Перед ним с визгом остановилось такси, старый желтоватый "рено" с
сомнительными засаленными сидениями. Реми колебался. В самом деле, должен ли
он это делать?.. Это так далеко!.. Сможет ли он там купить цветы? И эта
жалкая тачка!.. Шофер приоткрыл дверцу. Ладно.
- Кладбище Пер-Ляшез. Центральный вход.
На этот раз Реми решился. Вот уже три дня он в нерешительности бродил
вокруг стоянок такси. В сущности, не было особой срочности в этом рандеву с
мертвой. Он даже толком не знал, хотелось ли ему ехать на кладбище.
Могила... Сама по себе она не имела большого значения. Мертвые... Клементина
утверждала, что они где-то обитают. Будучи ребенком, Реми выучил несколько
молитв. Конечно, теперь он их забыл. Также, как и все остальное.
Он не ощущал в себе необходимости молиться за маму, но он думал о ней с