"Буало-Нарсежак. Волчицы" - читать интересную книгу автора

- Тебя не поймут. Если бы ты вторично выходила замуж, тогда другое
дело. Бернар, что вы об этом думаете?
Аньес не упускала случая привлечь меня в качестве арбитра, это выходило
у нее так естественно, с такой расчетливой невинностью, что оставалось
только диву даваться ее наглости. Я запутался во лжи, обижая одну
недомолвками, другую - обещаниями. Я был уверен, что проиграю. И прекрасно
понимал, куда они клонят: меня пытались вынудить сделать выбор. Самые мои
примирительные улыбки, самые безобидные слова тут же истолковывались каждой
из сестер в свою пользу, исторгали у них чуть ли не победные возгласы. Затем
с виду успокоенные, но с уязвленными ревностью сердцами мы расходились по
своим комнатам, и та, что на этот раз потерпела поражение, порой часами
поджидала меня, чтобы осыпать упреками.
- Я не собираюсь насильно тащить вас под венец, ехидно замечала Элен.
- Заметь, я не мешаю тебе жениться на ней, - бросала Аньес.
Я боялся ее - ее спокойствия, ее манеры вскидывать руку так, словно она
думает про себя: "Давай, давай... там посмотрим!" Когда безысходность брала
меня в тиски, я твердил себе: "Уходи! В любом другом месте будет лучше, чем
здесь". Но этот проблеск тут же угасал. Я прекрасно знал: стоит мне
исчезнуть, как Элен примется разыскивать меня. Как пойманный майский жук,
лазающий по коробке, мерил я шагами свою комнату. Мои мрачные раздумья
ложились на звучавшую в квартире музыку. Улица была колодцем, в глубине
которого возились другие насекомые. Вся жизнь была ловушкой.
У меня вошло в привычку каждый день выходить на прогулку. Это создавало
иллюзию, что я хоть ненадолго, но вырываюсь из-под контроля сестер.
Некоторые кварталы города особенно мне полюбились. Я так и не узнал их
названий. Помню, я поднимался по улочкам, разделенным надвое металлическими
перилами; и, как с вершины Монмартрского холма, видел, оборачиваясь, крыши,
печные трубы, дым, облака. Я парил под самым небом и в то же время испытывал
странное ощущение, будто исследую какую-то каменоломню, настолько
запутанными были узкие, похожие на штольни улочки. Порой они превращались в
бульвары или тупики, обрамленные лестницами, где сушилось белье. Гоняли
мальчишки на роллерах. Шаг в сторону - и ты уже терялся, приходилось
отыскивать улицу, по которой забрел сюда, как муравей отыскивает ход в своем
муравейнике... Вскоре тяжесть подъема и усталость вынуждали меня спускаться.
Я вновь окунался в одиночество.
- Вы неважно выглядите, Бернар, - волновалась Элен.
Желая казаться любезной, она становилась по-матерински властной, чем
тут же выводила меня из себя. Когда дошло до выбора формата и шрифта
свадебных приглашений, Элен притащила выдвижной ящик, набитый открытками,
письмами, визитными карточками и приглашениями, тут были собраны двадцать
лет лионской жизни со всеми ее браками и разводами. Я безразлично взирал на
дорогую бумагу, выделенные курсивом строчки, изукрашенные орнаментом
буквицы, незнакомые имена в сопровождении набранных полужирным шрифтом
титулов: Председатель Торговой палаты, кавалер ордена Почетного легиона,
удостоенный знака отличия по народному просвещению... Элен и Аньес,
одинаково обуреваемые любопытством и примиренные одними воспоминаниями,
указательным пальцем перелистывали приглашения на велене, альфе, лафуме.
- Помнишь крошку Блеш? У них еще был ковер до самой паперти. Ее муж
убит в начале войны.
- О! Приглашение от Марианны.