"Буало-Нарсежак. Волчицы" - читать интересную книгу автора

готовясь дать отпор, она положила мне на лоб свою холодную руку, словно для
того, чтобы успокоить. - Кажется, брюнетка... Ощущение такое, что она
приближается. Может быть, она собирается написать тебе...
- Не знаю я никакой женщины, - резко перебил я. - Твой опыт слишком
затянулся.
- Не обижайся, Бернар. Я часто ошибаюсь.
Она хотела обнять меня. Я оттолкнул ее и прошел в ванную. Я не мог
больше выносить ее затуманенный взор и хриплый голос. Что до брюнетки, то
вот уже годы, как я перестал мучиться из-за нее. Я был достаточно несчастлив
с ней. И заплатил за все сполна. Пустив воду, я очень долго плескался. Вот и
я, как и другие люди, что приходили сюда и бесхитростно выкладывали все о
себе, чуть не попался. Зря, однако, Аньес надеется на мою откровенность, зря
рассчитывает проникнуть в мое прошлое. Сначала подрасти, детка!
- И конечно, - с напускной веселостью громко сказал я, - эта женщина
желает мне зла.
- Конечно, - ответила Аньес.


Глава VI

Внешне ничего не переменилось. Элен, как прежде, давала уроки музыки.
Аньес принимала посетительниц. Сестры продолжали не замечать друг друга. Но
все трое мы задыхались. Завтраки, обеды и ужины превратились в нестерпимую
пытку. Сидя за столом, ломившимся от еды, мы походили на больных, утративших
последнюю надежду. Элен украдкой приникала ко мне:
- Бернар, так не может продолжаться!
Аньес подстерегала меня у двери малой гостиной, увлекала к себе в
комнату, и мы молча на краткий миг забывались в наслаждении, а потом часами,
забыв о потухшей сигарете в углу рта, я мысленно прокручивал происходящее.
По мере того как Аньес из отдельных штрихов составляла портрет Бернара,
которого продолжала звать Жерве, хотя, возможно, уже не заблуждалась и на
этот счет, я буквально физически ощущал приближение опасности. Поди-ка
разберись! Я раздирался между желанием задушить ее и довериться ей; мое
внутреннее сопротивление начинало сдавать, как каменная глыба, подточенная
струей воды. В иные минуты я верил, что она действительно что-то видит, а в
иные улавливал в ее близоруких глазах лишь хитрость. Кем я был? Свидетелем?
Жертвой? Или тем и другим? Аньес притягивала меня, словно бездна. Мне было
понятно, зачем все эти женщины приходили к ней: они одурманивались
собственным горем. Я и сам был как наркоман. Сколько я ни твердил себе: "Все
она придумывает. Пользуется тем, что люди рассказывают ей о себе, и время от
времени попадает в точку", - сомнение, абсурдное, но неистребимое,
угнездилось во мне. Как и все, я знал о существовании ясновидящих, но в
том-то и штука, что Аньес об этом тоже знала. В шкафу у нее я видел
множество книг на эту тему. Следовательно, она может без риска играть свою
роль. Но зачем? Это было выше моего разумения.
Элен, мучимая подозрениями, следила за нами. Порой, чтобы подбодрить ее
и убедить, что я прилежно стараюсь для нее, для нас обоих, я бросал ей
мимолетные взгляды и улыбки. Она запретила мне переступать порог комнаты
Аньес.
- Это интриганка. Верьте мне, Бернар. Будет лучше, если вы оставите ее