"Буало Нарсежак. Жизнь вдребезги" - читать интересную книгу автора

его умерла седьмого мая, женился седьмого декабря. Да и много было других
моментов, теперь позабытых, которые были связаны с этой цифрой. Например,
свой диплом он получил седьмого июля. Именно седьмого марта ему предъявили
это глупое обвинение в драке и нанесении ранений... Впрочем, это пустяки!
Еще одна история с автомобилем. Спор из-за места стоянки. Неудачный удар
кулаком... Цифры струились, как песок в часах.
Раздался хруст. Кровь бросилась в сердце, стала душить. Мышцы сжались и
замерли, скрученные в узлы. Он мог бы успокоить их одним движением мизинца.
Мышцы - всего лишь пугливые звери, у каждой из них свой характер и
настроение. Когда-то он мечтал написать книгу "Психология и физиология
ласки". Как мы распускаемся перед смертью. Машина вильнула, Вероника
вырулила.
- Наверное, я заснула - сказала она.- Сейчас самое тяжелое время!
Внезапно появились огни автозаправочной станции, освещенной словно
вокзал. Ряд бензоколонок. Длинное строение отгораживало стоянку, где
множество машин ожидало конца ночи. Вероника сбросила газ, затормозила,
чтобы свернуть в свободный проезд...,,Триумф" вильнул задом, завихлял от
бортика к бортику. Дюваль выпрямился: он уже понял, что ничего не вышло.
Машина поехала медленнее, казалось, она шла по волнистому железу, клевала
задом и передом, все больше и больше кренилась, и, наконец, сильно ткнулась
в цоколь первого ряда колонок. Мотор замер. Наступила тишина. Послышался
чей-то бег. Возник склоненный человек. Он был взбешен.
- В чем дело?! Вы что, заснули что ли?!
Это был блондин с пятном машинного масла на щеке. На голове его
красовалась матерчатая фуражка с длинным козырьком. Мужчина возмущенно
открыл дверцу и помог Веронике выйти. Дюваль не мог унять дрожь в пальцах.
Он услышал голос Вероники, но не разобрал о чем она говорит. Он возвращался
издалека... Замерз. Проиграл. Мир вокруг него постепенно обретал реальные
черты. Было два часа ночи. Какой-то служащий вышел из строения, пытаясь
застегнуть куртку, при этом руки его громадными тенями метались по асфальту.
- Пойди-ка, взгляни, - крикнул человек в фуражке, - есть над чем
поломать голову.
Дюваль выставил наружу сначала одну ногу, затем другую. Ноги ощущались
с трудом. Рабочие уселись на корточках позади машины. Вероника склонилась
над ними.
- Колесо накрылось, - сказал один.
- Такого никогда не бывает, - сказал другой. - Ну, может одна гайка
ослабнуть..., но не пять же. - Нет, это сделано нарочно!
- Мой муж на дороге заменял колесо, - сказала Вероника. Оба механика
медленно распрямились. Дюваль понял, что все его объяснения никому не нужны.
- Но я же все их укрепил, - пытался настаивать Дюваль.
- Должно быть, недостаточно, - сказал старший, тот, что вышел из дома.
Он вытер руки о штаны и покачал головой.
- Вам повезло!... Ведь когда гайка не привинчена до конца, это видно
сразу!
- У меня не было лампы.
- А лампа и не нужна. Вы что, никогда не меняли колеса?
- Нет, менял несколько раз.
- Так как же тогда, - это же самоубийство, честное слово.