"Буало-Нарсежак. Человек-шарада" - читать интересную книгу автораголосами при одном воздержавшемся. Я был назначен секретарем. Членские
взносы установили в двадцать франков ежемесячно. Жюмож, явно сожалевший, что не его выбрали замом, предложил выпускать бюллетень. - Хорошая мысль, - сказал неизменно сострадающий кюре. - И кажется, никто не сумеет справиться с этим делом лучше вас... Жюмож заупрямился и заставил себя просить, но в конце концов согласился с доводом, что обладает кое-какими необходимыми качествами. К тому же у него имелся ксерокс, и вопрос решился в пользу его кандидатуры. Первое собрание назначили на следующее воскресенье - день, когда профессор разрешил своим пациентам покинуть клинику. Мы собрались в воскресенье в десять утра в большом зале первого этажа. Кюре преобразовал длинный стол для осмотра больных в алтарь. Я принес цветы. Санитары украсили помещение. Весь персонал клиники изъявил желание присоединиться к нам, и церемония, хотя и весьма незатейливая, тем не менее прошла успешно. Священник произнес вступительное слово - очень безыскусно, как привык говорить, обращаясь к своим прихожанам. - Миртиль был грешником, - сказал он, - но и Варрава тоже. Господь никого не отвергает и всегда использует зло ради большего добра. Миртиль, как мы знаем, раскаялся. Он всеми силами желал смерти, чтобы предложить безвинным жертвам свое тело, полное жизни. И если мы сумеем любить его так, как он любил нас, совсем не зная, мы должны не только воздать ему должное, но и возвратить ему своего рода жизнь, эфемерную и таинственную, превосходящую наше разумение и тем не менее реальную. Благодаря науке и любви, Миртиль и после смерти все еще среди нас. Эта правая рука, принадлежавшая ему, вас благословит. Теперь она умиротворена. Вам предстоит Он познал смертные муки казни. Теперь он прощен. Позаботимся же о нем все вместе. Аминь. По окончании мессы сотрудники Марека удалились, и мы закончили сервировать стол для банкета. Стояло десять приборов. - Но нас только девять, - заметил Нерис. - Нет, - возразил священник. - Семеро нас, профессор, господин Гаррик... и Миртиль - всего как раз десять. На каждом нашем собрании, по-моему, надо оставлять место тому, кто отсутствует не вполне,. - Вам не кажется, что это уже слишком! - шепнула мне Симона Галлар, когда я помогал расставлять цветы. - Эти нынешние священники питают слабость к проходимцам. Скоро кюре выдаст Миртиля за Христа трансплантации! Если он доволен своей рукой, тем лучше для него. - А разве вы... С вами не все в порядке?.. - спросил я. - Я думал, что... - Да, разумеется. Я хожу, как видите... но это сущая пытка... Удивившись, я увлек ее в глубину комнаты. - Прошу вас! Не скрывайте от меня ничего. У вас что-нибудь болит? - Нет, ничего. С этой стороны, я признаю, свершилось чудо. Только мне никак не удается привыкнуть... Она покраснела. - Я здесь, чтобы выслушать вас, - пробормотал я. - Что же еще не так? - Не знаю, как вам объяснить. Такое чувство, словно во мне поселилось животное. Я ощущаю его по всей длине моей новой ноги. Она крупная, понимаете. Она трется о мою собственную ногу. Ее волоски меня щекочут. |
|
|